и не садились на места.
Пока Рожкова занималась выполнением своих контролерских обязанностей, Маргарита Петровна и ее спутник достали какие-то бумаги и начали в них что-то писать. Странные интонации разговора контролерши с моими попутчиками привлекли мое внимание, но как только оба они стали одновременно что-то писать, мой интерес к ним еще больше возрос. Надо сказать, что на меня они не обращали ни малейшего внимания, что позволило мне прочитать один из заголовков пока еще пустого бланка «Отчет проверки состава по Курскому направлению».
Наконец, Рожкова закончила с проверкой билетов и сразу же вернулась к нам. Она села рядом со мной и с легким страхом и любопытством посмотрела на бумаги.
– А вы, Маргарита Петровна, я смотрю, сегодня не одна, а с напарником, – осторожно протянула она.
– Да, знакомьтесь, Семен Алексеевич Лунин, – дежурно ответила Маргарита Петровна, не отрываясь от своих бумаг. Она писала быстро, резко и пронзительно, разрывая слова огромными пропастями. С каждой новой четкой и стремительной петлей ее почерка нетерпение Рожковой возрастало.
– Что ж вам, холодно, наверное. Смотрю – и одеты вы тепло. Мерзнете? – заговорил Лунин. Рожкова явно обрадовалась новому участнику разговора, тем более что в нем, как в мужчине, она рассчитывала на снисхождение и защиту. Выразительно и сладко она посмотрела на него и продолжала:
– Да, конечно, холодно. Как тут быть, когда в ожидании поезда приходится по полчаса на перроне стоять.
– Да, и это вы считаете оправданием нарушения формы одежды, – быстро прервала ее Маргарита Петровна. – С какого числа в приказе значится переход на летнюю форму, а? – она смотрела прямым, давящим, обездвиживающим взглядом.
Повисла небольшая пауза, во время которой Рожкова напрягала все свои умственные усилия, чтобы ответить на вопрос, а вспомнив ответ, – подать его с меньшим для себя ущербом.
– С пятнадцатого, – посмотрев умоляюще на Лунина, ответила она.
– А сегодня какое? – Маргарита Петровна явно наслаждалась своим властным положением, и не словами, нет, а более тонко – взглядами, интонациями голоса и мимикой своего топорного, но подвижного лица – мучила свою жертву.
– Шестнадцатое, – тихо сказала Рожкова и всем своим телом сморщилась. – Так что ж делать, холодно так долго-то на улице стоять. Сегодня Валерий Антонович утром замечания не сделал, что я не по форме, вот я и пошла так.
– С Валерия Антоновича и так спросится, а тебе надо и своей головой думать! – резко обрубила оправдательную речь Маргарита Петровна. Лунин молчал, но Рожкова не теряла надежды найти в нем защитника и, подавляя в себе вспышки страха после каждого замечания Маргариты Петровны, продолжала бросать на него быстрые взгляды смоляных от мужского внимания глаз.
Минут пять стояло мертвое молчание, не заглушаемое даже энергичным стуком колес. Затем Маргарита Петровна, не глядя на свою собеседницу, небрежно спросила не то у Рожковой,
