что искал, я улыбнулся и принялся читать заметку: сначала без особого интереса, но через несколько строк – уже нахмурившись; в памяти что-то тренькнуло. Я зашел в свободную спальню – комнату, где устроил кабинет (куда никогда не заходил), и вынес большую коробку, набитую газетными вырезками. Когда вернулась Фиона, я рылся в бумажках.
Фиона унесла пакеты в кухню и занялась пересадкой. Я слышал, как она передвигает что-то, открывает и закрывает краны. В какой-то момент она произнесла:
– Должна сказать, кухня у вас до ужаса чистая.
– Я сейчас помогу вам, – отозвался я. – Большое вам спасибо. Я должен вернуть вам деньги.
– Не говорите глупостей.
– Ха!
Я нашел вырезку и с этим торжествующим восклицанием вытянул ее из коробки. Явное свидетельство того, что память моя по-прежнему крепка – помимо всего прочего. Разложил газету на обеденном столе, открыл на нужной странице, рядом положил вырезку и тщательно перечитал обе заметки. И нахмурился еще сильнее. Войдя в комнату с горшком в руках, Фиона сказала:
– Знаете, я бы не отказалась выпить.
– Простите. Конечно. Я просто искал ее колонку. Что скажете?
Увидев, что я читаю ее газету, она принялась оправдываться:
– Понимаете, я ее не покупала. Я нашла ее в метро. – Потом взглянула на одинаковые фотографии Хилари Уиншоу наверху обеих страниц и скривилась. – Кошмарная женщина. Надеюсь, не хотите сказать, что вы ее поклонник?
– Вовсе нет. Но у меня к ней профессиональный интерес. Вы почитайте, пока я вам что-нибудь приготовлю, а потом скажете, что думаете.
Колонку печатали уже больше шести лет, и она по-прежнему называлась «ПРОСТОЙ ЗДРАВЫЙ СМЫСЛ». Фотография тоже не изменилась. Каждую пятницу видный телевизионный магнат и любимица средств массовой информации высказывалась на любую тему, которая захватывала ее воображение: с равной убежденностью она могла разглагольствовать о чем угодно – от государства всеобщего благоденствия и международного положения до длины юбок членов королевской фамилии на последних светских приемах. Бесчисленные тысячи читателей за много лет, казалось, прониклись очарованием милой привычки Хилари Уиншоу признаваться в практически полном незнании предмета, о котором она бралась рассуждать: особенно показательной в этом отношении была ее склонность к весьма резким суждениям, касающимся самых противоречивых книг и кинофильмов. При этом она радостно сообщала, что времени прочесть или посмотреть их у нее так и не нашлось. Еще одной выигрышной чертой Хилари была ее способность великодушно включать любого читателя в свой круг посвященных – она с готовностью и в мельчайших подробностях описывала любые свои хозяйственные мероприятия, возносясь до праведного негодования, если речь велась о выходках строителей, сантехников и декораторов, казалось, нескончаемой чередой сменявших друг друга в ее огромном доме в Челси. Интересный, но малоизвестный факт – за свой нескончаемый поток чепухи мисс Уиншоу получала гонорар, за
