меня по имени, она в самом деле назвала меня по имени – Майкл, она же точно сказала: «Я надеюсь, что не обижу вас, Майкл», – а я даже припомнить не могу, когда кто-то называл меня по имени, должно быть, еще когда мама приезжала, два, а то и три года назад, а самое смешное в том, что если она знает, как меня зовут, то вполне вероятно, что и я знаю ее имя, или знал раньше, или должен знать, наверное, нас когда-то знакомили; и я так увлекся, подбирая имя к ее лицу, помещая ее лицо в контекст ситуации, что совершенно забыл прислушиваться к ее медленной, громкой, размеренной речи, поэтому, как только она закончила, тотчас понял, что нам предстоит: нам предстояло гораздо больше – нам предстояло что-то гораздо больше и гораздо, гораздо хуже, чем еще одна долгая и мучительная пауза.
– Вы ведь совсем не слушали меня, правда?
Я кивнул.
– У меня такое чувство, – сказала она, быстро вставая на ноги, – что я попусту трачу время.
Она с упреком посмотрела на меня, а я, зная, что терять мне больше нечего, посмотрел на нее.
– Можно вас кое о чем спросить?
Она пожала плечами:
– Почему нет?
– Вы кто?
Глаза ее расширились, и мне показалось, что она даже отступила на шаг, хотя, насколько я видел, она не шелохнулась.
– Простите?
– Я не знаю, кто вы такая.
Женщина улыбнулась безрадостно и недоверчиво.
– Фиона.
– Фиона. – Имя тяжело плюхнулось мне в мозг – и никакого эха. – Мы должны быть знакомы?
– Я ваша соседка, – сказала Фиона. – Моя квартира – напротив вашей, через коридор. Я представилась вам несколько недель назад. Мы с вами встречаемся на лестнице… три или четыре раза в неделю. Вы здороваетесь.
Я поморгал и чуть ближе подступил к ней, откровенно рассматривая ее лицо. С неимоверным усилием напряг память. Фиона… Но имя не всплывало – я не слышал его, по крайней мере в последнее время, и хотя мне действительно показалось, что в лице ее проскальзывает нечто отдаленно знакомое, происхождение этого ощущения оставалось неявным: оно отдавало не столько повседневными встречами на лестнице, сколько тем чувством, когда тебе показывают выцветший снимок давно усопшего предка, в чертах которого еще можно разглядеть призрак фамильного сходства. Фиона…
– А когда вы мне представились, – спросил я, – я вам что-нибудь сказал?
– Да нет, не очень много. Мне вы даже показались довольно недружелюбным. Но с другой стороны, я не привыкла легко сдаваться, а потому продолжала с вами здороваться.
– Спасибо. – Я сел в кресло. – Спасибо вам.
Фиона осталась стоять у двери.
– Так я пойду?
– Нет – прошу вас. Пожалуйста, будьте ко мне снисходительны. Возможно, у нас еще что-нибудь и получится. Сядьте, прошу вас.
Фиона помедлила и приоткрыла дверь на лестничную площадку. Я сделал вид, что не заметил: дверь
