мире – сотни тысяч, – ответила Талия, – а в Москве – тех, кто на виду, кто постоянно тусуется, человек тридцать. У нас это хоть давно уже не под запретом, как при совке, но по старой привычке отношение в обществе до сих пор такое, что человек, даже если и чувствует, что родился не со своим полом, сто раз подумает, прежде чем открыто объявить об этом, а уж чтоб решиться на операцию… Многие не идут на это хотя бы из-за гормонов.
– А вот, ты говоришь, гормоны, – подхватил я, невольно втянувшись в разговор. – Тебе что, приходится их постоянно принимать?
– Сейчас – нет, слава Богу! – всплеснула руками Талия. – Сначала приходилось пить постоянно, в огромных количествах, строго по схемам! Тошнило постоянно, говорят, как при беременности. Но зато сразу все пошло, видишь, грудь, бедра. А сейчас только для поддержания. Я только что сдала гормональный профиль, все нормально, тьфу, тьфу…
– И давно ты на этих гормонах?
– У-у, давно, еще со школы.
Еще со школы! Господи, сколько же всего перенесла эта хрупкая девочка, которую угораздило родиться таким же хрупким мальчиком! Каково ей, вернее, тогда еще ему, было – лет во сколько? в двенадцать, тринадцать? – начать осознавать, что с ним что-то не так, что он не такой, как все? Когда ее сверстников начинали волновать ночные поллюции, а сверстниц – первые менструации, что волновало этого подростка? Ни фига себе, проблемка для детской психики!
– Но еще предстоит глотать эту гадость в лошадиных дозах, – продолжила Талия.
– Зачем, если у тебя и так все в норме, – изумился я.
– Перед операцией, и после нее, – пояснила Талия.
Ну да, что это я. Скоро это чудо природы превратится в обыкновенную женщину.
– И скоро операция? – острожненько так задал я вопрос, который, я чувствовал, почему-то меня очень интересовал..
– Неизвестно. Во-первых, врачи говорят, что чем больше до операции только на гормонах будут угнетены все мужские функции, тем лучше. Конечно, эрекции у меня уже давно нет…
Меня передернуло. Боже, эрекция! Куда я попал?! Но Талия не заметила и продолжала:
– … но всякие эпиляции еще приходится время от времени делать, чтоб не росли волосы, где не нужно, и все такое. Ну, а во-вторых, финансы. Я принципиально не хочу делать операцию здесь, хотя один хирург-грузин здесь, в Москве делает все очень профессионально. А за бугром это – бешеные деньги! Дешевле всего делают в Тайланде, – там это просто поставлено на поток и стоит тысяч десять-двенадцать. Но в юго-восточную Азию я тоже, если честно, не хочу – и далеко, и климат совсем не по мне. А в Европе это стоит от тридцати до пятидесяти тысяч. Такие деньги у меня пока, мягко скажем, не предвидятся. В общем, теперь ты знаешь, на что мне нужна материальная поддержка.
Она так неожиданно заговорила об этом, что я вздрогнул. Ее прекрасные чистые глаза смотрели на меня очень-очень грустно. Мне стало не по себе. Еще старый анекдот про «...трахаю и плачу, трахаю и плачу!»
