буквально повисший в воздухе.
– Сразу видно, наши люди писали, – одобрительно буркнул Профессор, выпуская клубы серого табачного дыма.
– А если они откажутся? – не сдавался настырный отец Рид.
– Не думаю. Я предложу им такие условия, которыми они просто не смогут пренебречь, – загадочно усмехнулась госпожа Пшертневская. – Итак, отец Рид, ваше мнение?
– С позиции церкви или с точки зрения разума? – неуверенно попытался отмазаться ее оппонент.
– С вашей! – не отступала госпожа кардинал.
– Мм… А почему бы и нет? – все-таки сдался несговорчивый отец Рид.
Госпожа Пшертневская шумно перевела дух и театрально смахнула со лба воображаемый пот:
– Ладно, с вами все ясно. Дальше. Что скажет наш оружейник? Виктор?
Мужчина, к которому на сей раз обратилась госпожа кардинал, меньше всего походил на священника, его неординарная внешность резко контрастировала со строгим обликом Профессора и отца Рида. Сутану, скорее напоминающую рубаху разгильдяя-подмастерья, он всегда носил на голое тело, на талии прихватывая щедро проклепанным кожаным ремнем. Напрочь лишенная каких-либо застежек или пуговиц, она вызывающе распахивалась на груди, демонстрируя торс во всем его мускулистом великолепии. Резко очерченное лицо, копна длинных, черных, густых, постоянно спутанных волос и трехдневная щетина являлись неотъемлемыми чертами Виктора Кипелова, что обеспечило их владельцу репутацию неисправимого пофигиста и бунтаря. Довершали эту сюрреалистическую картину байкерские перчатки с обрезанными пальцами, обтягивающие кожаные штаны и мощные армейские берцы черт знает пятьдесят какого размера.
Виктор, сидевший на подоконнике, с хрустом потянулся, откровенно демонстрируя свои плохие манеры.
– А мне-то что? Ну маги и маги, что я в них не видывал? По мне, так хоть черта нанимайте, – лениво отозвался он, давясь зевком, – лишь бы дело делал.
Госпожа Пшертневская благодарно кивнула. В поддержке Виктора она не сомневалась: этот лояльно относится ко всем, включая церковь, магов и представителей древних рас. Руководствуется исключительно здравым смыслом. «Лишь бы сволочью не был», – любил говаривать он.
– Миласа? – Теперь госпожа кардинал повернулась к тихонько прикорнувшей на табурете сотруднице, стеснительной и невыразительной, словно серая мышка.
– Я согласна с Виктором, – мелодично прожурчала миниатюрная женщина, ровесница главы специального отдела, и тряхнула волосами, выбившимися из-под монашеского платка.
– Вот и хорошо. – Госпожа кардинал устало закрыла глаза. Очень хотелось спать, до такой степени, что жажда и голод, возникшие из-за пропущенного обеда, уже давно отодвинулись на второй план. – Вот и все.
– А слово мечника для вас уже ничего не значит?! – На средину комнаты выдвинулся ладно сложенный высокий юноша в плаще пилигрима.
