– будто отвечает на мои вопросы лишь потому, что природа дала ему речевой аппарат. При этом не унижаясь и не высокомерно… Каков наглец! Так говорит, словно является носителем абсолютной истины, которую даже не собирается доказывать. Наглец, каков наглец!»…
– Но вас же, Надя, не злит то, как я говорю?
– Нет-нет, наоборот, восхищает.
– Его задело что-то другое, а моя манера речи лишь повод.
– И что же, по-вашему, Даниил, так задело Льва Серафимовича?
– Нетрудно догадаться, что могло задеть врача, желающего подтвердить или опровергнуть мою болезнь– диагностический тупик… А значит, и шаткое состояние мифа о своём профессиональном всемогуществе, за который люди часто держатся. Думаю, на вчерашнем сеансе произошло почти то же, что и с доктором Головиным.
– А точнее?
– Лев Серафимович наверняка привык к самым разнообразным бредням больного разума – пришельцы, покойники, великие или даже животные. Чтобы сбежать от проблем реального мира, человек погружается глубоко внутрь себя, где может оказаться тем, кем захочет. Но… чтобы там больной не говорил в состоянии бодрствования, под гипнозом сущность трагедии раскрывается. В состоянии транса мозг сам возвращается к «непереваренным» ситуациям, заставившим человека сбежать в сумасшествие – регулярные избиения, холодность матери или жестокость отца. Причём под гипнозом все люди нормальны – от бредовых идей не остаётся и следа… Судя по всему, Лев Серафимович искал в моей истории трагедии, но не нашёл их… а значит, и причин для того, чтобы я сошёл с ума. А если к этому прибавить, что я, скорее всего, мог повторить под гипнозом ту же историю, что рассказываю, находясь «в трезвом сознании и здравом уме»…
– Так вы и сейчас всё можете повторить?
– О том, что было до рождения? Да, конечно… Я всё прекрасно помню.
– Так вы, Даниил, именно из-за этой истории сюда и попали?
– На обследовании в военкомате я сказал, что не имею возможности служить в армии. Когда меня спросили, почему, я объяснил, что это неугодно Вселенной. Меня попросили подождать, а сами позвали психиатра, который меня к тому времени уже осмотрел и дал добро. Когда пришёл врач, а с ним ещё несколько военных, женщина в форме попросила продолжать. Я им стал объяснять, почему не считаю нужным отдавать свой «долг» Родине. Когда я закончил говорить, психиатр сказал, что нужно меня направить на дополнительное обследование сюда, а один из военных начал спорить, желая доказать, что я всего лишь очередной «халявщик». Они долго ругались, после чего всё же решили отправить меня «провериться», на что тот военный окончательно вспылил, пообещав лично следить за моим «диагнозом».
– А с диагнозом, как оказалось, не всё так просто…
– Судя по Льву Серафимовичу, совсем непросто. К сожалению, после вчерашнего сеанса он не сможет быть ко мне объективным.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он вряд ли позволит зыбкой почве под ногами пошатнуться, допустив правдивость моего рассказа.
– Рассказа?
