избежать внимания имперских властителей, которые постоянно охотились за этим опасным раскольником. Мы бы не погрешили против правды, если бы прозвали его Иаковом Бродягой. Он не жил в епископских палатах, но постоянно скитался из города в город. Он перемещался из Египта в Персию и обратно, рукополагая епископов и священников для растущей подпольной церкви. Иными словами, по образу жизни он стоял куда ближе к первым апостолам, чем к средневековым прелатам, и существовало немало деятелей, подобных ему. Если судить по количеству, Иаков обратил в свою веру больше людей, чем Павел из Тарса, и действовал на более обширной территории. Сердце христианской веры никогда не покидало катакомбы или покидало их лишь на краткое время[30].
Сердце христианской веры никогда не покидало катакомбы или покидало их лишь на краткое время. Обычные христиане приходили в диссидентские церкви не потому, что им так повелели, но потому, что они веровали
Эта история многое нам говорит о природе христианской лояльности в эпоху после обращения Рима. Если твой император или царь считает себя христианином, стоит следовать его примеру хотя бы из чувства самосохранения, и потому нам не следует думать, что члены церкви обладали глубоким познанием своей новой веры. Но если сама церковь противостоит государству и подвергается гонениям, нет никакой выгоды в том, чтобы стать ее членом, – скорее наоборот. Зачем следовать за Иаковом Бродягой? Однако на протяжении многих веков после Константина на Ближнем Востоке люди приходили в эти диссидентские церкви по тем же самым причинам, по которым их предки приходили в общины христиан в первые века. Люди надеялись, что обретут здесь исцеление в этой жизни и спасение в жизни грядущей, они искали знамений и чудес, а аскетизм вождей этой церкви окружал их ореолом святости и харизматических даров. Обычные христиане приходили сюда не потому, что им так повелели, но потому, что они веровали.
Завоевание новых миров
Кризис V века повлиял не только на религиозную жизнь, но и на глобальную политическую историю. Халкидон укрепил власть и поднял престиж растущих частей церкви в новых, только что появившихся землях – грубо говоря, в Европе, – ценой отказа от старых центров христианства. Новый, только что появившийся мир христиан откололся от старого христианского мира, их разделило то, что критики считали сомнительным богословским новшеством. Современный исследователь может увидеть аналогичные процессы в нынешнем мире, где центр тяжести христианства перемещается из Европы и Северной Америки на Глобальный Юг.
Это изменение географии христианства неимоверно усилило власть и престиж римских пап и подавило развитие центров, обладавших таким же или более высоким статусом. Халкидон и его последствия освятили власть церкви Рима и низвергли ее потенциальных соперников, из которых на первом месте стояла церковь Александрии. Фактически именно Халкидон положил реальное начало средневековому папству.
Frend,
