парень должен был действовать с целью наживы. Я же пошел навстречу намекам и дал показания про золото, потому что объективно, каким бы ваш Горленко ни был нахалом, человеку с уголовным делом сидится легче, чем с политическими. Я пожалел его, хоть он на меня и бросился без всяких объяснений…
– Вы дали ложные показания и теперь нам про это рассказываете? Почему? – недоверчиво нахмурился Морской.
– Прикрыл собой, чтобы спасти от взрыва, или как вы там говорили? – задумчиво переспросил старик, повторяя слова Морского. Тот подтверждающе закивал, и адвокат продолжил: – Выходит, ваш Горленко, каким бы нахалом ни был, все же спас мне жизнь. А вы, если я верно понял, хотите спасти его. Постыдно было бы не рассказать вам всю правду.
Глава 4. Всё на Свете
Целый день Света держалась. Не заплакала даже, когда Валентина Семеновна, даром что женщина умная и, к тому же, Колина мама собралась бумаги с записями сына уничтожить, потому как в очереди при тюрьме намекнули, что надо готовиться к обыску.
– Ничего мы жечь не будем! – прошептала Света твердо. – Нам скрывать нечего. И очень вас прошу: меньше слушайте таких советчиков. Они, может, и правда преступников покрывают, а у нас – простое недоразумение.
Чтобы получить короткое бездушное подтверждение: «Горленко? Здесь. Справок не даем, а передачи ему пока не разрешены. Следующий!» – несколько раз повторила свекровь, копируя скрипучий голос мужчины из тюремной канцелярии, – несчастной Валентине Семеновне пришлось выстоять пять часов на улице в очереди. Наслушавшись там всякого и, к тому же, не сумев узнать, ни по какому делу задержан Николай, ни как он себя чувствует, бедолага, конечно, совершенно расклеилась. В ответ на Светино «Колю выпустят, все скоро прояснится» Валентина Семеновна сейчас понимающе кивала, но выглядела при этом такой подавленной, что Свете даже страшно было оставить с ней ребенка.
Володеньке, как и соседям по квартире, решили сказать, будто Коля отбыл в командировку, потому нужно было изображать бодрость и спокойствие. Свекровь, конечно, могла не справиться, сболтнуть лишнего – соседям на радость, ребенку на раздумья – или просто передать свою тревогу чуткому внуку. Но деваться было некуда. В себя Света в смысле игры в веселое настроение верила сегодня еще меньше.
– Почитайте пока с бабушкой сказки, а я ужин подогрею! – как можно беззаботнее бросила она и отправилась на кухню, хватаясь по дороге за стены, чтобы не упасть. Ноги – в самом буквальном смысле, хотя раньше Свете казалось, что выражение это чисто фигуральное! – совсем ее уже не держали.
«Ничего страшного. Это от усталости! – догадалась она, вспомнив свои ночные похождения. – Начать, что ли, и правда фосфор для мозга пить? Не зря ж на медосмотре сказали при упадке сил и чрезмерной работе нужно требовать его во всех магазинах сангигиены. Фосфрен? Или как его там? Впрочем, с тем, какой вчера выдался вечерок, никакие таблетки не помогут»…
