За домом начинались огороды, справа от него стоял небольшой магазин, за ним – котельная, огороженная высоким железобетонным забором.
Я вошел в подъезд, поднялся на второй этаж и надавил на кнопку звонка. Минуту спустя дверь с треском распахнулась, и на пороге возник жилистый мужчина лет сорока в потертых джинсах и рубашке. Лицо у него было уродливым – землистое, со шрамом на искривленном носу, с плоскими губами, крутым лбом и узкими злыми глазами. Даже на расстоянии я уловил исходящий от него резкий запах перегара.
– Чего тебе? – тоном еще не остывшего от крупной ссоры человека спросил он. Голос у мужчины был низкий, хриплый с металлическими нотками.
Я слегка опешил, но быстро взял себя в руки и спокойно, очень вежливо сказал:
– Здравствуйте. Мне нужна Юля Шувалова.
Мужчина оскалился, точно цепной пес, и прорычал:
– Нет ее дома.
Я поинтересовался:
– А когда она будет?
– Не знаю! – рявкнул мужчина, и его голос, звучавший, как вибрирующий лист жести, эхом отозвался в подъезде.
Не знаешь, и бог с тобой! Я собрался было повернуться и уйти, а мужчина уже стал закрывать двери, но в этот момент в квартире прозвучал обиженный девичий возглас:
– Ну зачем ты обманываешь, папа, я же дома!
За спиной мужчины возникла девушка. В темной прихожей лица ее было не разглядеть, я видел лишь поблескивающие большущие глаза. Я взялся за ручку двери и потянул на себя.
– Элла пропала, Юля, я бы хотел с тобой поговорить! – игнорируя присутствие мужчины, обратился я к девушке.
Однако Юлин папа гаркнул на дочь:
– Зайди в свою комнату, быстро! – потом повернулся ко мне и спесиво заявил: – Она наказана и ни с кем разговаривать не будет.
– Ты что, мужик, от пьянства совсем отупел?! – рявкнул я, делая зверское лицо. – Я же тебе русским языком объясняю, у меня к твоей дочери серьезное дело. Мне поговорить с ней нужно. А ты здесь комедию ломаешь! Ну-ка пусти девушку! – И я сильнее дернул ручку двери.
Хозяин квартиры вроде даже обрадовался моим агрессивным действиям. Он слегка ослабил усилие, с каким удерживал дверь с обратной стороны, и насмешливо сказал:
– Ну давай, вломись ко мне в хату, я тебя живо за разбой за решетку упрячу!
С него станется. Я тут же оставил в покое ручку, однако сунул в пространство между косяком и дверью ногу и примирительно произнес:
– Ладно, мужик, побалагурили и хватит. Выпусти девушку, я тороплюсь.
Юлин папа чувствовал себя хозяином положения: мол, хочу казню, хочу милую. На его уродливом лице отразилось раздумье, потом он ухмыльнулся и заявил:
– Хорошо, дай на бутылку водки, Юлька с тобой поговорит.
Я вытаращил глаза на практичного папашу.
– Ну ты
