военком, директора школ ценили и уважали дядю, они его звали просто Нил. Советовались с ним по военно-патриотическому воспитанию в школах, по инструктажу допризывников. Наш дядя Нил умел все: чинил любые часы, ремонтировал велосипеды, мотоциклы, автомобили и тракторы.
Бабушка с мамой спрашивали:
– Нил, где ты всему научился?
Он коротко отвечал:
– Армия всему научит.
С ним интересно было всегда.
В конце июня дядя Нил надевает белую рубашку, готовит дымарь, отгоняет дымом пчел, и мы идем с ним в просторный сарай, благоухающий душистым сеном, где уже подготовлена чисто вымытая медогонка.
– Вы, ребята, пока подождите здесь, потом будете вращать медогонку, пойду снимать рамки в ульях.
Пришел дядя Нил, а с ним прилетели жужжащие пчелы. Мы попытались убежать, но дядя спокойным голосом нас остановил:
– На улице их еще больше, да они вас не тронут, они теперь будут кружиться около меда. Теперь крутите, – сказал дядя Нил после того как поставил в медогонку рамки.
Мы по очереди начали вращение ручкой медогонки, даже почувствовали ветер от вращения рамок.
– Ну и славные племянники у меня, – сказал дядя, подставляя ведро для меда. – Ну что, открываем заслонку?
– Открываем! – хором прокричали мы и увидели, как из медогонки полился прозрачный, ароматный мед.
Через двадцать минут было полное ведро меда.
– А теперь давайте попробуем мой рецепт – молодые огурчики с медом.
Дядя Нил разрезает огурец на две половинки, наливает на каждый огурец пахучий мед, и мы едим хрустящий огурец, обильно политый медом, восхищенно поглядывая на дядю. Не было хлеба, но были огурцы с медом.
– Ничего, ребята, скоро будет хлеб и пышные булочки из него.
Однажды мы обнаружили, что дяди Нила уже несколько дней нет дома. Спрашиваем у бабушки, где же наш дядя.
Бабушка полушепотом отвечает, что он уехал на товарном поезде в Украину за мукой:
– Я так переживаю, когда же он вернется. Время послевоенное, опасное для таких поездок.
Дней через десять дядя Нил вернулся с двумя мешками муки. Много не рассказывал о поездке, но было видно, как он похудел, когда брился, были видны резко выступающие скулы.
Бабушка говорила:
– Нил, до чего же ты себя довел!
А он молча точил огромную опасную бритву об офицерский ремень и тщательно выбривал щеки, иногда надувая их. Мы с братом в ужасе ждали, когда закончит бриться, думая, как бы он не порезался. Дядя брился ежедневно. Но ни разу не видели мы, чтобы он даже оцарапался когда-то.
Офицерский ремень с большой, нам казалось, золотой, звездой на бляхе, широкий, кожаный. Это все, что осталось как память о нашем дяде Ниле у его дочери Таисии.
Вот такой у нас был дядя – как стержень земли русской. От него исходила такая сила, что люди, живущие в отдаленных
