стараниям и талантам тютчевской кухарки. В четырнадцатом веке люди были более основательны, менее суетливы, чем ныне, поэтому ели спокойно, не торопясь и по возможности помногу. Трапеза могла затянуться на несколько часов, и никого это обычно не тяготило.
Куница в женском одеянии выглядела поистине благородной матроной, хотя Сашке порой казалось, что необходимость носить женское платье ее слегка раздражает. Ее же дочь в свои семнадцать лет казалась абсолютно невинным, чистым, воздушным созданием. Даже в самый извращенный ум не могла прийти мысль о том, что это непорочное дитя еще совсем недавно ходило в мужских штанах, носило серебристые доспехи и недрогнувшей рукой рубило мечом и пускало в цель стрелу. Причем цель могла запросто оказаться живым человеком.
Разговоров о предстоящем им деле мужчины меж собой не вели, чтоб не пугать почем зря женщин. (Хотя Куницу трудно было чем-либо испугать. Ей за свою военную жизнь в разных переплетах довелось побывать.) Говорили о погоде, о видах на урожай и тому подобных вещах. Гаврила Иванович балагурил, рассказывая забавные истории из жизни чернильного люда, Адаш вновь поведал о приезде великого князя Дмитрия в Сарай и избрании его там царем Тохтамышем. Женщины же находили темы для разговора буквально из ничего, обсуждая, с мужской точки зрения, сущую ерунду.
И тут Сашка вспомнил, что не сообщил еще Ольге главную новость.
– Оль, ты деревню такую, Путилки, знаешь? – спросил он у боярыни Тютчевой.
– Слышала. Версты три от меня. Кажется, это ваша, вельяминовская деревня.
– Так вот, уже не вельяминовская. Вот новый хозяин. – Сашка указал на Адаша. – Сей благородный рыцарь теперь твой сосед. Завтра с утра поедем деревню смотреть.
– Здорово, – обрадовалась Ольга. – Это хорошо, что у меня будут такие соседи. Оставайтесь, живите у меня, пока дом не построите.
Адаш был тронут таким предложением и искренне поблагодарил хозяйку, его же супруге подобная перспектива, похоже, пришлась не по сердцу, поскольку, недовольно поджав губы, она строго взглянула на своего супруга.
– Спасибо за столь щедрое предложение, – поблагодарила Куница, – но мы люди военные, ко всяким условиям привычные. Мы и в походном шатре, и в землянке с удовольствием поживем. Тем более лето на пороге. А уж за лето мы точно построимся. Правда, милый? – И она вновь строго взглянула на Адаша.
– Да-а, конечно… – поспешно заверил он.
«Да, непросто с бабами, – мысленно согласился с Адашем Сашка. – И что ей в Ольгином предложении не понравилось? Не хочет чувствовать себя бедной родственницей? Так ведь должна понимать, что это предложение не только от Ольги, но и от меня. А у меня с Адашем свои счеты. Или ей сама Ольга не нравится? Так вроде улыбаются друг другу, мило щебечут… Черт их разберет, этих баб, с их лицемерием и двоедушием! Вот и женись после этого! До свадьбы – сущий ангел, но каким лицом она обернется к тебе потом?»
После окончания трапезы хозяева разместили гостей на ночлег и сами отправились в спальню.
