Лауфер «Языковые аномалии в прозе А. Платонова через призму процесса вербализации» описываются, к примеру, такие аномалии платоновского синтаксиса, как избыточность синтаксических позиций; обратный процесс – сокращение, стяжение, совмещение позиций; перестановка позиций в оппозиции с исходной на противоположную; замещение одной позиции на другую и т, д. Важным моментом этой работы, на наш взгляд, является указание на то, что «аномалии» языка суть следствие («вербализация») аномальных процессов в области мысли – в языковой картине мира, по нашей терминологии[14]. Этому соответствуют и наши положения о том (см. главу вторую настоящей работы), что указанные процессы несомненно несут в себе черты мифологического типа мышления, при котором синтаксис, отображая структуру мысли, обнаруживает неразграничение субъекта и объекта, номинации и предикации, нарушение нормального отображения причинно-следственных и иерархических отношений, неверное представление структуры события[15].
Анализ словесного знака как элемента языковой картины мира предполагает подход, при котором должны органично сочетаться его внеязыковое содержание и собственно языковая семантика (Караулов 1987 и др.). На наш взгляд, разграничение интра– и экстралингвистического следует проводить: 1) на уровне системы языка: 2) на уровне ее реализации, то есть текста.
1. Внеязыковое и языковое противопоставлены в системе языка как концептуальное и семантическое (см, например, Чесноков 1984). Логическое содержание языка успешно исследуется, например, в ставших классическими трудах Анны Вержбицкой, в работах Н. Д. Арутюновой, Ю. С. Степанова, Ю. Д. Апресяна и др.). Современное состояние вопроса представлено в сборниках серии «Логический анализ языка» ИЯ РАН. Причем для целей нашего исследования важно, что термин логическое понимается здесь не в узком смысле (как «принадлежащее формализованному предметно-логическому типу мышления»), а как синоним слова мыслительное (а мысль, особенно в языке, не всегда полагает свое осуществление через логические формы). В этом смысле кажется более отвечающим нашим задачам термин концептуальное, не имеющий столь жесткой «привязки» именно к логике. Итак, отчетливо выявляется концептуальное направление в анализе языка в противовес традиционному, семантическому. Возвращаясь к языковой картине мира, можно сказать что «концептуальное» содержание составляет ее основу, а «семантическое» выступает по отношению к первому как «форма его вербализации»[16].
2. Применительно к художественному тексту, разграничение концептуального и собственно языкового мы проводим, опираясь на работу Ю. Н. Караулова «Лингвистические основы функционального подхода в литературоведении». В тексте следует различать тезаурус, «идеологический словарь», то есть набор ключевых концептов автора, его понимание мира, его картина мира как инструмент для отбора слов, – и «словесное, знаковое наполнение»
Примеры на все указанные аномалии в области повествования, стиля, слова и фразы будут приведены в главе второй настоящего исследования.
Ср. аналогичные выводы авторов указанной статьи: «… операции совмещения создают эффект многопланового, «стереоскопического» видения мира; другие операции, в некотором смысле противоположные совмещениям, ведут к избыточному выражению мысли, преодолевающему экономичность стандартных языковых средств, что создает эффект сопричастности формированию и оформлению смысла. И наконец…, многообразные семантические сдвиги носят неслучайный характер… и служат проявлением общих взглядов на мир, особой «философии» А. Платонова» (Кобозева, Лауфер 1990, с. 138).
Из последних работ в этом направлении – см., напр., Д. И. Руденко. Когнитивная наука, пингвофилософские парадигмы и границы культуры // ВЯ. № 6. 1992; сборник: Концептуальный анализ: методы, результаты, перспективы. М.: Наука, 1990 и др.
