покидая крепость.
Никогда еще не доводилось ему видеть родные стены с этой стороны. И, надо сказать, зрелище предстало мрачное: мощная, будто намертво впившаяся в землю Боровицкая башня, покрытая осадной копотью, опаленная и выщербленная боями, хмуро глядела на него черными впадинами бойниц. Книжнику даже показалось, что глядела осуждающе. Путников провожали взглядами дозорные, неподвижно застывшие на стенах. У новоявленного воина невольно сжалось сердце, тело окатило вдруг ледяной волной, в душу хлынули сомнения: не погорячился ли он, столь резко бросившись в омут неизвестности? Взгляд в панике метался по поверхности древних кремлевских стен – и не находил ответа. С усилием заставил себя отвернуться, сжал зубы. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, нарочито весело выкрикнул:
– Эй, вест! Куда рванул? Сбежать от меня хочешь?
Шутка вышла натужной, голос предательски дрогнул, сорвался. Тем не менее вест замедлил ход, остановился, впрочем так и не обернувшись. Книжник нагнал его, придерживая пузатую, бьющую по бедру суму. Нагнав спугни-ка, семинарист замер, не зная, что делать дальше. Вест выжидающе смотрел на него – сверху вниз, ничего не выражающим взглядом.
Да уж, между ними не просто разница – пропасть. И куда большая, чем между простым семинаристом и кремлевским дружинником.
– Не хочешь обсудить наши дальнейшие действия? – преодолевая робость, спросил Книжник.
Вест смерил его равнодушным взглядом и ровно сказал:
– А что обсуждать с тобой?
– Как это. – пробормотал Книжник.
– Хочу, чтоб ты понял: не равные мы,– сказал чужеземец.
– Да я вроде бы и не спорю,– попробовал улыбнуться Книжник, но вест жестом остановил его:
– Не воин ты. И должен знать свое место.
Семинарист несколько опешил: такая постановка вопроса ему даже в голову не приходила.
– Но ты же просил помощи? И я.
– Ты – не помощь,– отрезал чужак.– Ты обуза.
Книжник попытался было открыть рот, но снова был прерван небрежным жестом.
– Тебе я даю защиту, но буду кое-что требовать взамен.
– Я весь внимание. – пробормотал Книжник.
– Подчинение,– отрезал вест.
– Это я понимаю – и у наших дружинников есть начальники, есть подчиненные.
– .а есть слуги.
Книжник никак не ожидал такого поворота и на некоторое время даже потерял дар речи.
– Я. не понимаю.
– Люди делятся на две категории,– спокойно пояснил Вест.– Воины и слуги. Ты родился слугой.
– А может, рассмотрим варианты? – пробормотал парень.– Может, я могу быть кем-то, кроме слуги?
– Да.
– И кем же?
– Рабом.
Книжника посетило какое-то дикое ощущение – словно коварная судьба расхохоталась
