к стоящим вокруг односельчанам и родственникам и запричитала:
– Люди добрые! Да скажите вы мне, где же она, моя доченька?! Где моя красавица, радость моя, утешение мое на старости лет?
Женщины только сильнее разрыдались в ответ…
Беллу похоронили рядом с отцом.
– Теперь они будут вместе – отец и дочь, – сказал кто-то из родственников.
– Да, одна дочка будет там, с папкой, другая – здесь, с мамкой, – вздохнула сквозь всхлипывания тетка Лида, двоюродная сестра Дмитрия.
После похорон все отправились в кафе, где уже были накрыты поминальные столы, и две двоюродных сестры и племянницы Матрены суетились с подносами, расставляя последние тарелки и стаканы.
Стелла чувствовала, что не может притронуться ни к чему. Кто-то уговаривал ее отведать кутьи, кто-то советовал обязательно выпить рюмочку: «Оно и полегчает!..» Девушка смотрела на всех растерянно. Что они, черт возьми, хотят от нее? Какая рюмочка?! Ее сестру только что похоронили! Вот эту маленькую, мечтательную глупышку, любящую поспать и почитать книжку про любовь, вздыхающую о каком-то благородном принце, бросающем ей в окно букет цветов с запиской о любви. Милая наивная дурочка! Она смотрела на мир сквозь розовые очки и верила, что на свете есть любовь! Сама Стелла в нее не верила давно, разочаровавшись в этом чувстве благодаря некоему Андрею, симпатичному веселому водителю, в которого она, дура, влюбилась в семнадцать лет просто без памяти…
Черт! Вот только о нем сейчас не надо. В такой день не стоит даже вспоминать всяких уродов и подонков!
Стелла опрокинула рюмку водки, закусила ее кутьей – наверное, невпопад, потому что сосед по столу дядя Егор посмотрел на нее удивленно. Потом девушка встала и вышла на крыльцо, на воздух. В обеденном зале сидело столько народа, что дышать было практически невозможно, несмотря на открытые окна и дверь.
Возле крыльца в тени деревьев стояли родственники, которым не хватило места за столами. Решили покормить сначала чужих – соседей, потом уж родню. Эти свои, не обидятся. Люди на улице тихо переговаривались, качали головами. До Стеллы донеслось: «Господи! Какая молоденькая! Совсем еще ребенок. Жить бы да жить… Только школу окончила в прошлом году… Вот горе Матрене!..»
Возле кафе остановился милицейский «уазик». Из него вышел участковый Сергей Иванович, тридцатипятилетний майор, живший в соседней Смирновке, большой – не в пример Матрёнино – деревне. Он тихо поздоровался со всеми и подошел к Стелле.
– Прими мои соболезнования, – негромко сказал он, сняв фуражку и пригладив непослушные, торчащие во все стороны черные волосы.
Она только кивнула в ответ:
– Сергей Иванович, вы подождите немного, сейчас вторую очередь кормить будут, помяните с нами Беллу…
– Да, да, конечно… Извини, что на похоронах не был: меня в район вызывали. Кстати, как раз по этому делу.
– Что? Нашли тех уродов?
– Нашли.
