бутылку и метнул в Мару, чудом не попав ей в голову.
Не то чтобы Андрею нравилось корчить из себя рыцаря или менять внушительную сумму на продажную девку с размазанными губами. Но он смекнул, что это – единственный способ покинуть особняк. Эти бандюги просто так деньги не отдадут – или по новой играть усадят, или еще какой-нибудь трюк придумают. А если Ясик действительно Мару пришибет? Убийство, следствие, разборки. Вполне вероятно, что залетные быки вообще труп на Андрея повесят. Отстегнут полицаям тысчонок пять, дадут ложные показания, сговорившись, и прощай, свобода. Менты или все деньги из Андрея вытрясут, или на нары упекут, дело обычное.
Все эти мысли стремительно пронеслись в его голове, он пожал плечами и сказал:
«Согласен. Меняемся».
И вот теперь вез эту нетрезвую дуру в Темногорск, слушал ее жалкий лепет и проклинал тот миг, когда согласился подменить партнера. Партнера, кстати, проклинал тоже.
А Мара все не унималась.
– Ясик обещал меня референтом взять, – бубнила она, – а теперь что? А теперь попадалово. Он даже не расплатился со мной за… Ну, короче, получилось, что я зря старалась и надеялась.
– Так давай я отвезу тебя обратно? – предложил Андрей.
– Не, – решила она, подумав. – Теперь он все равно не заплатит и референтом точно не возьмет. Попробую завтра с ним связаться, когда протрезвеет. – Она посмотрела на профиль Андрея. – Сколько тебе лет?
– Не важно, – буркнул.
– Ты хоть и классный, но даром я не буду, – заявила она.
– Семь штук баксов – это даром? – восхитился он.
– То ваши счеты, – сказала Мара. – Я в них не участвовала.
– Да успокойся ты, – поморщился Андрей. – Не собираюсь я твоими услугами пользоваться.
– Что значит «услугами»? Я тебе проститутка, что ли?
«Ты мне никто», – подумал он.
– Мне все равно, – произнес он вслух. – Довезу до центра и попрощаемся.
– В принципе, – сказала Мара задумчиво, – я не против. Ты женат?
– Ага, – соврал Андрей. – Жена и четверо ребятишек по лавкам. А сам я хороший семьянин.
– Можно по дороге.
– Спасибо, не надо. Мы уже почти приехали.
За окном пронесся указатель, оповещающий, что до городской черты осталось три километра.
– Останови! – потребовала Мара.
– Сказано тебе: не хочу! – рявкнул Андрей.
– Мне надо. Срочно!
Он прошипел под нос ругательство и прижался к оградительному барьеру, отделяющему дорогу от откоса. Впереди мерцали городские огни. Пахло теплым асфальтом, бензином, травой и пылью.
Мара выбралась из машины, стукнув дверцей по ограде.
– Осторожней ты! – крикнул Андрей и включил радио.
Кто-то послушно запел:
А кому какое дело,
Где и как я загорела.
Мое тело, мое тело,
Как хочу, так и кручу.
