мужем симпатичной вдовы.
– А что? Он – вдовец. Вполне мог бы претендовать на такую роль. – подхватил мою мысль Катлер.
– Правда, Этти не слишком откликалась на его ухаживания, как мы знаем из слов ее дочери.
– Интересно, почему… – Эрик Катлер, похоже, вполне искренне удивился.
– Господи, комиссар! Это-то как раз вполне можно понять, ведь он ей в отцы годится! – воскликнула я.
– Ну, пожалуй, – комиссар смутился, – однако представить себе, как он угоняет почтовый фургон…
– А почему мы считаем с самого начала, что преступление совершает и замышляет один и тот же человек?
– Вы думаете о сообщнике?
– Или наемнике?
– Интересный подход, который в какой-то мере объясняет некоторые моменты.
– Ну, так что вы думаете о моей версии?
– Логика в ваших рассуждения присутствует, но что с доказательствами? Мы же не можем обвинить человека в преступлении, только потому, что он обладал по долгу службы нужной информацией и имел статус вдовца, а ведь если выделить из ваших рассуждений чистые факты, то больше ничего нет.
– Да, это верно, но я вот о чем подумала, если мы не заблуждаемся, то факт возвращения к жизни Этти Саротти не может не спровоцировать преступника на новое преступление.
– Поэтому мы и приняли все возможные меры для обеспечения безопасности Этти в больнице. – заметил комиссар.
– Вы уверены, что ваши меры гарантируют стопроцентную безопасность?
– Ничего стопроцентного не существует в природе, – философски заметил Катлер и задумался. Затем продолжил, – человек с оружием в комнату, где находится пострадавшая, не проникнет, а вот человек со шприцем? Мы, конечно, договорились с администрацией центра Бермана, что они будут использовать для ухода за нашей подопечной постоянный состав врачей, сестер и сиделок. Но кто может поручиться, что никого из этих людей нельзя купить? Я уже не говорю о существовании всяких других причин, которые могут заставить кого-то из медперсонала действовать в интересах преступника.
– И поэтому я подумала: лучше бы нам знать, когда этот господин икс решит перейти к действиям.
– Я согласен, что лучше, но каким образом мы можем об этом узнать?
– А это может быть только в том случае, если мы сами эти его действия спровоцируем.
– Что ж это действительно мысль. Вы правы, – комиссар опять погрузился в раздумья, – ну так может, попросим вашего друга Дэвида дать в его газете некую полезную для нашей затеи информацию? А за его газетой могут и другие…
– Вы читаете мои мысли, – улыбнулась я.
Я тут же позвонила Дэвиду и попросила его приехать в управление.
– Но я на работе, – возразил мой друг, занимаясь, видимо, чем-то очень важным в редакции своей газеты.
– Скажи своему шефу, что здесь ты получишь сенсационный материал, – подсказала я ему простое решение.
–
