руками. – Я только зашла.
– Какой-то Дитрих или что-то в этом роде, я не разобрала.
– (Кто бы это мог быть?) – в московской суете мимолетная тоска по новым знакомым испарилась, будто след от метеора. – Может, Дитер? – догадалась она. – (Но вряд ли, уже две недели прошло после нашего возвращения. Они что, не улетели в Германию? Я их даже не спросила там, на остановке в Пицунде, куда и когда они отбывают). Мам, из какого отделения звонили, не сказали? Оставили номер телефона? (Ерунда какая-то).
– Да, я тут записала, ты их знаешь?
Алёна выглянула из будки:
– Ни у кого нет карандаша или авторучки?
Сердобольные граждане порылись в сумках, пожилая женщина протянула ей обрывок от бумажного пакета, а дедушка с внуком дал карандаш.
– Знаю, возможно. Мам, диктуй, – и, изворачиваясь в тесной телефонной будке, накорябала номер. – Записала, спасибо.
– Лёнушка, давай я вернусь на дачу, а ты с Алёшей сама разбирайся со своими иностранцами здесь, в Москве.
– Мам, мне неудобно, я хотела дать тебе хоть немного отдохнуть от Афоньки.
– С вами отдохнешь. Меняемся местами. Еду, – Наталья Николаевна всегда расставляла приоритеты в пользу дочери.
В милиции их встретил не очень приветливый капитан по фамилии Нахимчук.
Алёна спокойно представилась. Тылы обеспечивал Алексей, изображая несокрушимый утес поддержки за спиной.
– У нас тут содержатся двое немцев из ГДР, – уведомил их представитель власти, перелистывая бумаги на столе. – Уверяют, что вы с ними знакомы и можете подтвердить их личности.
– (Что такое «подтвердить личности»? Как я их буду подтверждать? Я знаю их без году неделю в полном смысле этого слова. Даже фамилий не помню). У них что, нет документов? – насторожилась Урбанова.
– Есть: Дитер Шмидт и Анна Шмидт, – отчеканил капитан.
– (Спасибо за подсказку), – вздохнула она с облегчением.
– Вы таких граждан знаете? При каких обстоятельствах познакомились? – милиционер звучно прихлебнул чая из стакана с подстаканником и отправил в рот печенье.
– Да, знаем. Они друзья моей подруги Мартины Тёрнер, дочери члена Политбюро коммунистической партии ГДР, – Урбанова импровизировала на ходу.
Нахимов с удивлением смотрел ей в затылок.
– (Ну, Мышку понесло), – так он называл жену, переделав за прожитые годы ласковое Малыш в более подходящее для ее беспокойного характера Мышь.
– Их арестовали, когда они разбили палатку в перелеске около аэродрома Внуково, – продолжал суровым голосом капитан милиции.
Алексей чуть не прыснул от смеха.
– Ничего смешного я в этом не вижу. Их задержали и доставили ко мне с обвинениями в шпионаже, – Нахимчук был настроен сурово. – Вот взгляните на протокол допроса.
