не одна я такая несчастная), – утомленная бессонной ночью, Урбанова вяло разглядывала свое отражение в черном окне вагона.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…
Борясь с желанием заснуть, Алёна приготовилась к выходу. За многие годы поездок в метро в сознании сформировались биологические часы. Она по секундам чувствовала, когда поезд должен подъехать к станции. Однако в этот день он начал тормозить раньше.
По вагону потянулся неприятный запах гари, похожий на запах дымка сгоревшей шины.
Поезд со скрипом остановился в туннеле, завесив тревожную тишину, и вынудил пассажиров переглядываться и переговариваться. Шепот звучал непривычно громко. В глазах скользил вопрос: «Почему стоим?» Казалось, что прошла вечность. Оповещение молчало, машинист не удосужился успокоить пассажиров и объяснить происходящее. Вместе с едким дымом вагон заполнялся нервозностью. В души пробирался страх. Публика уже открыто паниковала.
Испуг сделал свое дело. Сердце Алёны то бешено колотило молоточками, то внезапно притормаживало, останавливалось, делало сальто в попытке завестись и вновь принималось стучать.
– (Аритмия), – сделала она вывод.
Голова кружилась, ей казалось, что теряет сознание.
– (Надо покашлять, по-моему, это советуют кардиологи в таких случаях. И не дергайся, с тобой ничего не случится).
Двое мужчин подошли к дверям и стали их толкать, пытаясь раздвинуть. Урбанова не могла не возглавить инициативу.
– Лучше не открывать, еще больше дыма напустим, – ровным преподавательским голосом посоветовала она, хотя внутри вибрировала от страха, а бурное воображение уже рисовало летальный исход. При этом выражение лица было на удивление спокойным, взгляд по-учительски уверенным. Мужчины последовали рекомендациям.
Алёна вытащила из кармана носовой платок, развернула и закрыла лицо. Народ вокруг, кашляя, последовал ее примеру. Тогда люди еще пользовались матерчатыми носовыми платками.
Изо всех сил Урбанова старалась не подавать вида, что боится. Ей не хотелось усиливать и без того напряженную обстановку в вагоне, тем более что рядом с ней сидела молоденькая мама с младенцем на руках.
Безмятежно спавший крохотный человечек всей своей белой, тоненькой, гладкой кожицей почувствовал нависающую над ним угрозу. Он зашмыгал кнопочкой носа, покряхтел и издал истошный вопль. Этого ему показалось мало, и он заорал во всю мощь, корчась и извиваясь.
Неопытная мама сжалась в комок и застыла в неудобной позе, не зная, что делать.
– Всё будет хорошо. Сейчас поезд поедет, – убеждала Алёна молодую женщину, пытающуюся успокоить ребенка. – У вас кто, мальчик или девочка?
– Девочка, трусишка.
– А я думала мальчик, голосина какой, а? Как зовут?
– Настя.
– Прекрасное имя. Сколько ей?
– Завтра будет три месяца.
Дети
