ты собираешься…
Его прервал громкий стук в окно. Гонория посмотрела на маячившую за окном фигуру и различила знакомые цвета на ливрее.
– Прошу прощения, сэр, – сказал лакей. – Я ищу леди Гонорию.
– Она здесь.
– Это… э… – Гонория замялась. Она понятия не имела, как его зовут, но точно знала, что ему было поручено сопровождать компанию юных леди в походе за покупками. – Он служит у Ройлов. – Смущенно взглянув на Маркуса, она встала и пригнулась, чтобы выйти из кареты. – Мне пора. Подруги заждались.
– Я заеду навестить тебя завтра.
– Что?! – Гонория так и застыла в позе согбенной старушенции.
Маркус саркастически приподнял бровь:
– Уверен, почтенная дама, у которой ты гостишь, не станет возражать.
Гонория очень живо представила себе, как именно «не станет возражать» миссис Ройл, когда услышит, что ее дом намерен посетить неженатый граф идеального – чуть меньше тридцати – возраста. Потребуются немалые усилия, чтобы убедить ее не устраивать праздничные торжества с парадом.
– Я убеждена, что тебе окажут чудесный прием.
– Хорошо. – Он откашлялся. – Мы слишком долго не виделись.
Гонория посмотрела на него озадаченно. Наверняка он забывал о ее существовании, как только покидал Лондон, где они время от времени случайно встречались в светских гостиных.
– Рад, что ты в порядке, – отрывисто произнес он.
Гонория не могла понять, чем ее так поразило это банальное высказывание. Но в нем было что-то необычное.
Определенно было.
Убедившись в том, что Гонория в сопровождении лакея Ройлов благополучно добралась до галантерейной лавки и скрылась за дверью, Маркус три раза постучал по стенке экипажа, подавая знак кучеру. Карета тронулась с места.
Маркус удивился, увидев Гонорию в Кембридже. Не то чтобы он пристально следил за ней, но все-таки ему казалось несколько странным, что она гостит у его ближайших соседей, а он ничего об этом не знает.
Как и о том, каковы его собственные планы на предстоящий светский сезон. Более того, он даже не приступал к их обдумыванию, и отнюдь не по причине необыкновенной занятости. Нет, он не солгал, когда сказал Гонории, что у него много дел, но к этому следовало бы добавить одну немаловажную деталь – ему попросту не хотелось ехать в столицу. Дела служили скорее поводом, чем причиной, и вовсе не требовали его неотлучного присутствия в Кембриджшире.
Он терпеть не мог светские сезоны. Ненавидел их. Но раз уж Гонория преисполнилась желанием во что бы то ни стало срочно обзавестись мужем, значит, ему надо поехать в Лондон, проследить за ее действиями и не позволить ей совершить роковую ошибку.
В конце концов, он дал клятву.
Дэниел Смайт-Смит был его ближайшим другом. Вернее, единственным. Единственным настоящим другом.
Множество знакомых – и один настоящий друг.
Так распорядилась жизнь.
Но
