style="font-size:15px;"> – Спасибо, Васенька. Что бы я делал без вас?
– Пишите среднюю цифру с разбросом, а жизнь подправит. Промоделируют. Моделируют всё.
Конечно, Мокашов понимал, что мог отфутболить пристающих (вы мне не начальник, а я – не слуга всех господ), но что-то подсказывало ему, что так поступать не следует. И даже следует наоборот – цепляться за объект. Сам Иркин как-то посоветовал:
– Беритесь сразу за объект. Мигом освоитесь.
Он понимал, что то, чем он теперь был целиком занят – инвентаризация по гибридам – временная забота. В ближайшем будущем автоматы по слухам на сторону передадут, и если очень активничать, могут и с тобой передать. Запросто. И чтобы такого не произошло, необходимо соблюдать меру.
Доводка документации «гибридов» велось по запросу Главного. Работа напоминала реабилитацию после амнезии. Как будто в архиве случился пожар, и всё следовало восстановить. Для Мокашова она стала фактическим знакомством с объектом, хотя на автоматы он не собирался тратить жизнь. Он искал свою тему. Занимала его гидродинамика: истечение нестационарное, сложная конфигурация, волновой процесс.
Посчитавши по-васиному, он сунулся было к Иркину, но тот был занят. К нему была очередь. А когда он попал к нему, тот неожиданно накричал на него.
– К чему мне ваши подходы? Цифра конечная нужна. Мне цифру выдайте, а не слезы по поводу. Думаете, я буду работать за вас?
Оказалось, «поезд уже ушёл». Моменты инерции замерили качанием. Для Мокашова это стало предметным уроком, что отвечать нужно тотчас и чтобы цифры совпали с практикой. А то, что задача счётная или несчётная, никого не волновало. Иркин орал, словно вожжа попала ему под хвост? Разволновали предыдущие или считал полезным орать на «толстого ребёнка»? Но при свидетелях было неприятно. «Держаться нужно подальше от Иркина, – решил Мокашов, – а лучше иметь собственный тематический кусок».
Возня с итоговым отчётом подошла к концу, и Мокашов как бы поднял голову. По сторонам него кипела жизнь, и были узлы течений. Настало время выбирать, к кому примкнуть? Казалось, проще работать с Невмывако, хотя он явно не входил в число доверенных лиц. Разговоры с ним напоминали ходьбу по глубокому снегу. Хотя, возможно, Невмывако допускал и какую-то науку. Но только что это была за наука? Наука, доступная администраторам. А это и вовсе не наука, а собачий бред. Однако с ним было и понятно, и спокойно. А Мокашову теперь требовалось спокойствие.
Войдя в в невмывакин кабинет, Мокашов вежливо поздоровался.
– Как у вас, Борис Николаевич, с «Узором»? – спросил Невмывако.
– А с «Узором» не у меня, – откликнулся Мокашов.
Невмывако вздохнул: ох, уже эти теоретики. В разговоре с Вадимом «Узору» был выделен Мокашов, но он или не вошёл ещё в курс требуемого дела или не успел войти и теперь следовало решить – чуть подождать или сразу прорубить теоретику по ушам?
С прибористами у Невмывако получалось лучше. Они были из местных и вели себя солидно. В разговоре не корчили восторженных рож. А теоретики… Но на
