доценты продолжали рассказывать об ориентации магнитных доменов в жестких дисках. Дескать, кому это устройство теперь нужно, не лучше бы было употребить это время на расказы о современных программных средствах, которые позволяют использовать эти диски, не тратя время на знания об их устройстве. Да и вообще, сейчас можно купить себе смартфон с восьмиядерным процессором, блютусом и тремя камерами по пятьдесят мегапикселей, не имея понятия, зачем нужно именно восемь ядер и нужно ли такое их количество вообще, причем тут «синий зуб» и что после восьми мегапикселей разрешение камер становится неразличимым. А обладатели лазерных принтеров вообще в большинстве своем не представляют себе, что такое «лазерная накачка».
В принципе – а зачем знать, если умеешь нажать на кнопку и получать нужный результат? Что-то из раннего Павлова с учением об условных рефлексах. Нажал на педальку – получил банан. Залез обратно на дерево и наслаждайся. Счастливых обладателей бананов все больше. А людей в белых халатах по ту сторону клетки – все меньше. Скоро некому будет подкладывать бананы в кормушку.
ЛИТЕРАТУРНЫЕ ВДОВЫ
После каждого писателя остаются его родные. Иногда это – вдовы, прожившие с ними долгую жизнь. Многие из них полностью посвятили им жизнь, служа и утешительницами, и вдохновительницами, и няньками и машинистками-переписчицами. Сейчас трудно себе представить, что Софья Андреевна четырежды полностью переписывала «Войну и мир» под диктовку мужа. Или что Женни Маркс могла разобрать рукопись своего мужа даже там, где он сам уже не мог прочитать написанное собственноручно.
Но здесь я хотел бы бережно коснуться оборотной стороны этой верности. После смерти Андрея Платонова его жена Мария Александровна участвовала в подготовке к посмертной публикации его произведений. Из лучших побуждений она старалась, чтобы не было утеряно ни одного слова из наследия ее мужа. И в результате, одна из лучших повестей Платонова «Джан» была расширена почти на треть за счет черновиков по сравнению с вариантом, подготовленным им самим. Смысл произведения поменялся практически на противоположный. У Платонова повесть заканчивается на том, что Чагатаев видит разбредающийся по пустыне народ джан и это наполняет его чувством исполненного предназначения – он накормил народ, а как ему жить дальше, он решит сам. В дополненном же варианте с этого места начинается унылая словесная «жвачка» из повторов и вариаций пережитого Чагатаевым раньше, постепенно хоронящая смысл всего произведения.
Или пример с «сенсацией» 70-го года – изданием романа Эрнеста Хемингуэя «Острова в океане», написанного им в 1950—1951 годах, отредактированного и опубликованного его вдовой Мэри Вэлш Хемингуэй уже после его смерти. Вариант 70-го года толще первоначального раза в полтора. Но он мертвый и занудный. Просто поразительно,
