видов связи и, пропарки своего кочана…
– Фу… Какой же ты пошлый, Гена. Другой бы радовался, что босс уезжает отдохнуть. Тебе даёт порулить. Приеду, буду добрый и отзывчивый… И выпишу тебе надбавку за совмещение должностных обязанностей.
– Премного благодарен, Петро Михайлович! Вашу доброту трудно переоценить,– съехидничал Гена.
– Друган, кончай балагурить! – улыбаясь, прервал его Пётр.
– Давай рули отседова! Мне ещё поработать надо!
Гена встал и не торопясь побрёл из кабинета. А Пётр Михайлович закрыл глаза и погрузился в сладостные мечтания о предстоящем свидании.
Незаметно рабочий день подошёл к концу. Пётр Михайлович привычно вызвал машину и отправился домой.
Открыв дверь квартиры, он услышал громкую музыку. Пройдя по коридору, заглянул в приоткрытую дверь зала, и увидел поющую и танцующую дочь, в новом укорочённом платье и в туфлях на высоком каблуке. Вокруг неё в домашнем халате и тапочках неуклюже кружилась радостная Цицилия, пытаясь повторять движения дочери и что-то напевая в стиле: «Ру…ляля- тру…ляля». Соня первая увидела папу, выбежала из зала и бросилась к нему на шею. Поцеловала и с восторгом произнесла:
– Спасибо папочка, платья великолепны!
Цицилия, обнаружив исчезновение дочери, завершила свою художественную самодеятельность и, улыбаясь, подошла к мужу.
– Петя! Какие у тебя замечательные партнёры, доставили точно то, что мы заказывали. Оба платья по размерам подошли тютелька в тютельку. Второе платье, мы уже мерили. Оно мне больше нравиться! Сонечка, давай покажем папе удлинённое платье.
Соня пошла в свою спальню, переоделась и в удлинённом платье вошла в зал. Пару раз крутнулась перед домочадцами и как манекенщица встала напротив отца. Пётр Михайлович восторженно произнес:
– Невеста! Цила почти в унисон – Форменная невеста! Соня смущенно пролопотала:
– Ну, скажете… Тоже… Папочка и мамочка эти платья известного итальянского модного дома «Прада» специализирующегося на производстве мужской и женской одежды, обуви, аксессуаров и парфюмерии. Они выпускают дорогие изделия.
– Доча, твой папа может позволить себе иногда порадовать тебя,– гордо произнёс Пётр Михайлович, а затем привычно:
– Цыпочка, а когда мы будем ужинать? Я ужасно проголодался!
– Петя, ужин готов, иду подогревать… Подходи,– отрапортовала жена и устремилась на кухню.
За ужином, как обычно, Цицилия, заслушала рапорта членов семьи на темы: "Как я провёл день? И, что день грядущий мне готовит?" Докладывая по второй теме, Пётр Михайлович, навлёк на себя недовольство жены, когда заявил о производственной необходимости на три дня удалиться в командировку. Она фыркнула, и вышла из комнаты, не подав ему чая и сладкого. Перед сном, лёжа в кровати, она хотела загладить своё безобразное поведение, пытаясь приобнять его, но он пробормотал:
– Цыпа,
