style="font-size:15px;"> – Сердцу не прикажешь.
– Лара! Дура ты дура! Только любимая женщина может ударить по самолюбию так, что самолюбие в пыль разнесет. Но я тебя прощаю. Ты просто ошиблась. Выйдешь за меня замуж?
– Нет.
– Но ведь ты хотела?
– Было.
– А теперь, когда повод в твоей селезенке, когда я умоляю, выкобениваешься?
– Максим, повтори!
– Что повтори?
– Предложение руки и сердца.
Он набрал воздуха в легкие, опустился на одно колено, протянул Ларе руку и притворно пафосно, хотя на самом деле искренне, стыдясь и радуясь своему порыву, произнес:
– Миледи! Окажите мне честь быть вашим мужем.
Лара выдержала паузу и сказала:
– Прекрасно! Тут занавес падает. Спектакль удался, публика рукоплещет. Вставай с колен, еще на поклон выходить. Поклоны отвешивай за моей дверью.
Максим уронил голову и руки, из коленопреклоненного положения плюхнулся на пол, оказался в углу между стеной и мойкой. Сидел точно пьяный, не удержавшийся на ногах, свалившийся куда ни попадя.
– Театры и кино отменяются, – говорил он, явно набирая злости. – В пятый раз спрашиваю. Давай поженимся?
– Нет.
– Я буду хорошим мужем и прекрасным отцом нашей дочери.
– Это сын.
– Не доказано. После сына может быть и дочь.
– Уже не твоя.
– Лара! Я не знаю, чего мне больше хочется, убить тебя или носить на руках до рождения… ребенка, скажем общё. У меня такое чувство, будто на работу нанимаюсь, уже отказали три раза, дальнейшие попытки нелепы, а я все тыркаюсь.
– Пьете, молодой человек, курите? Сено едите? Вы можете составить команду с людьми или с животными?
– Очень смешно. Спасибо за возвращенную шутку, не мою, заметим! А чаю еще заваришь? Во рту Сахара и Каракумы вместе взятые.
– В чашке чаю не отказывают даже врагу. Вставай с пола, что ты валяешься как забулдыга?
– Забулдыге я сейчас позавидовал бы, – пробормотал Максим, поднимаясь. – Ни проблем с бизнесом, ни с беременными капризными бабами.
– Это ты про меня во множественном числе? Или ситуация для тебя привычная?
– Насмехайся, чего ж не лягнуть отказника.
Лара открыла кран, наполнила электрический чайник, установила его на подставку, щелкнула кнопкой. Убрала в мойку грязные чашки и достала из шкафчика чистые, поставила на стол. Чайник урчал, закипая, а они молчали: Максим сидел, скрестив руки на груди, глядя отрешенно в угол, где сходились стены и потолок. Лара двигалась как робот – автомат с заданной программой.
– Ведь я знаю, что ты меня любишь, – проговорил Максим, – три года и четыре месяца мечтаешь, чтобы мы поженились. Каюсь, я не проявлял никаких попыток узаконить наши отношения, даже напротив. Но в конце концов, тысячи людей вступают в брак, потому что ребенка нечаянно заделали. И сотни из этих тысяч живут вполне сносно.
– Он
