style="font-size:15px;"> У колдуньи саднило все тело, будто кто-то два часа подряд избивал ее дубиной. И теперь еще этот горький привкус на языке – верный признак новой беды, приближающейся к истерзанному холму. Такие предостережения приходят лишь при открытом Пути, их приносит магическая сила. Дырявый Парус слышала об этом от других магов и сама читала в древних, замшелых свитках. Там говорилось: если подобное случается, значит, на смертную землю сошел кто-то из богов.
Но кто? Единственным богом, чье присутствие здесь было оправданно и уместно, являлся Клобук – бог Смерти. Однако интуиция твердила ей: нет, не он. Возможно, ее нынешние ощущения вообще не были связаны ни с каким богом. Больше всего колдунью угнетало то, что она не могла определить с ходу, от кого из четверых исходит опасность. Почему-то взгляд Дырявого Паруса неизменно возвращался к девчонке. Какая нелепость; похоже, разум этого ребенка блуждает где-то далеко от здешнего пепелища.
Наконец голоса, звучавшие рядом, целиком завладели вниманием колдуньи. Сержант Бурдюк стоял рядом с Быстрым Беном и другим воином. Оба сидели на корточках по бокам от изуродованного Хохолка. Быстрый Бен сжимал в руках какой-то продолговатый предмет и поглядывал на сержанта, словно ждал его одобрительного кивка.
Чувствовалось, между ними возникли разногласия. Нахмурившись, Дырявый Парус подошла к ним.
– Что вы делаете? – спросила она, не сводя глаз с предмета, который сжимали тонкие, женственные пальцы мага.
Кажется, Быстрый Бен не слышал ее вопроса. Его внимание было целиком обращено к сержанту.
Бурдюк метнул на нее недовольный взгляд.
– Заканчивай скорее, – бросил он Быстрому Бену.
Сержант отошел и стал глядеть на запад, в сторону Морантских гор.
Тонкое, аскетичное лицо Быстрого Бена напряглось. Он кивнул второму солдату.
– Приготовься, Калам.
Солдат, которого звали Каламом, запрокинул голову и поглубже запихнул руки в рукава. Поза, принятая им, выглядела весьма странным ответом на просьбу Быстрого Бена, однако маг, как ни странно, остался доволен. Он положил свою тощую, почти прозрачную руку на дрожащую окровавленную грудь Хохолка, затем пробормотал несколько слов заклинания и закрыл глаза.
– Похоже на взывание к Деналь, – сказала Дырявый Парус, глядя на застывшего Калама. – Впрочем, нет, не совсем. Что-то он там переменил.
Колдунья замолчала. Поза Калама чем-то напоминала ей змею, замершую перед броском.
«И побудить его к броску совсем несложно», – подумалось Дырявому Парусу.
Достаточно нескольких слов, сказанных не вовремя, или неосторожного жеста. Калам выглядел довольно неуклюжим, однако колдунья помнила, с какой опасной быстротой он проскользнул мимо нее.
«И в самом деле змея. Он убийца, достигший высокого уровня в искусстве убивать. Убийство перестало быть для него просто ремеслом. Теперь он убивает с наслаждением».
Может, угроза
