я вас толком и не поблагодарил за то, что вы со мной, больным, все выходные возились. Тогда я плохо соображал, все как в тумане было, а вот… – он замялся, – завтра пятница, мне бы хотелось, только не сочтите меня назойливым, не могли бы мы встретиться в спокойной обстановке, посидеть, поговорить, только не про это все, а так, вообще. – Он перевел дух и церемонно добавил: – Конечно, если у вас на этот вечер не предусмотрено никаких особенных планов.
«Нет, – подумала Надежда, – никаких особенных планов у меня на вечер пятницы не предусмотрено, маму я навещаю по субботам, можно, конечно, пойти в гости к приятельнице Алке, она давно зовет, обижается даже, да у нее полная квартира народу: муж, сыновья взрослые, кот, собака и еще попугая завели. Кот ловит попугая, попугай дразнит овчарку, овчарка миролюбивая, но однажды не удержалась и сцапала попугая, еле вытащили из пасти помятого, но живого. С тех пор его держат на кухне в клетке, а он там радио наслушается и кричит: „Какой кур-р-рс? Все подор-р-рожало!“ У сыновей из комнаты музыка будет целый вечер орать, они, вообще-то, ребята хорошие, да уж больно шумные. Нет, в пятницу вечером надо как-то поспокойнее время проводить».
Она посмотрела на Сан Саныча очень внимательно. Он смущенно улыбался, но глаза не отводил.
«Смешной какой! Стесняется, как будто мы школьники. Ну что ж, похоже, что выбора у меня никакого, никто в очереди не стоит, чтобы со мной этот вечер провести, посмотрим, что из всего этого выйдет!»
– Хорошо, Сан Саныч, приглашаю вас на ужин в пятницу, часам к семи.
– А я бутылку вина могу принести.
– Ну ладно, только сладкого ничего не надо, видеть его не могу, за эту неделю на год вперед наелась! И с работы поедем порознь, а то Полякова меня со свету сживет.
Он пришел в пятницу вечером с вином и цветами. Надежда недолго раздумывала, что приготовить: с продуктами нынче не разбежишься, запечь мясо в духовке с луком, сыром и майонезом, на гарнир – жареная картошка и еще овощной салат, для первого раза сойдет. Она тут же поймала себя на мысли: а что, будет и второй? Но время поджимало, раздумывать было некогда, надо было еще успеть привести себя в порядок.
Ему все понравилось, а может, хвалил из вежливости. За ужином они вели светскую беседу о погоде, о кулинарии, о книгах, он оказался весьма начитанным и сказал, что дома у него большая библиотека, в общем, вечер проходил в культурной, дружественной обстановке. За разговором они как-то незаметно выпили бутылку вина, и Надежда не то что запьянела, а так, повеселела. Он все чаще останавливал на ней взгляд темных глаз и ей даже показалось… но она решила, что показалось. Пока она после ужина мыла посуду, он походил по комнате, погладил Бейсика, включил телевизор. Видно было, что он нервничает. Надежда долго гремела посудой на кухне, наконец закончила мытье, пришла в комнату, села на диван и выжидающе уставилась на него.
– Надежда Николаевна, – начал он, сделав над собой видимое усилие.
– Бога ради, Сан Саныч, называйте же наконец меня только по имени, как все,
