Леонардо: Вазари называл его – erudito е letterato, Челлини – grandissimo filosofo, Банделло – esercitato nella lettura dei buoni autori. О начитанности Леонардо и его источниках см. вступительную статью, а также отрывки 4–9 и др.3 С. А. 117 r. b.
Хотя бы я и не умел хорошо, как они, ссылаться на авторов, гораздо более великая и достойная вещь – при чтении [авторов] ссылаться на опыт, наставника их наставников. Они расхаживают чванные и напыщенные, разряженные и разукрашенные не своими, а чужими трудами, а в моих мне же самому отказывают, и, если меня, изобретателя, презирают, насколько более могли бы быть порицаемы сами – не изобретатели, а трубачи и пересказчики чужих произведений.
Чванные и напыщенные... – Самопревознесение и самовосхваление было свойственно многим гуманистам. Так, Франческо Филельфо, повествуя о своем пребывании во Флоренции (1433), говорит, что самые камни возвестили бы хвалу его, если бы могли говорить. Он же называл себя «единственным» и хвастал, что писать одновременно и на греческом, и на латинском, прозой и стихами не могли ни Вергилий, ни Цицерон. Аналогичную высокую самооценку находим у Поджо (1380–1459), Марсупини (ок. 1399–1453), Л. Валлы (1406–1457) и др.
Меня, изобретателя... – Хотя некоторый интерес к изобретателям появляется уже в XIV–XV вв., однако об особой популярности и высокой оценке изобретателей в эпоху Ренессанса не может быть и речи. Они характерны для более поздней эпохи (XVII в.). Э. Цильзель (Entstehung des Geniebegriffs Tubingen, 1926) приводит интересную таблицу, составленную на основании восьми биографических сборников XV века. Из 967 обследованных биографий приходится на долю:
Писателей всех видов – 40,0 %
Политиков и военных – 30,0
Духовных лиц – 10,0
Врачей – 6,5
Художников – 4,5
Фехтовальщиков – < 0,5
Изобретателям здесь места не нашлось.
4 К. 109 v.
У мессера Винченцо Алипландо, проживающего близ гостиницы Корсо, есть Витрувий Джакомо Андреа.
У Рихтера вместо Корсо ошибочно – Орсо (Медведя). Приведенное упоминание Витрувия – не единственное и одно из свидетельств большого интереса Леонардо к этому автору. Леонардо в этом типичный человек Ренессанса, вдохновлявшегося Витрувием. Леонардо мог видеть, кроме рукописей, и печатные издания, в частности фра Джованини Джокондо (Венеция, 1511–1513), как явствует из одного его рисунка, по-видимому сделанного по этому изданию, а также римское (1486) или флорентийское (1496).
Винченцо Алипландо – знатный миланский меценат, секретарь Лодовико Моро.
5 С. А. 341 v.
Архимед есть полный у брата монсиньора ди С. Джуста в Риме; говорит, что дал его брату, находящемуся в Сардинии; первоначально был в библиотеке герцога Урбинского, увезен во время герцога Валентинского.
В 1499 г. Цезарь Борджиа (= герцог Валентинский) присоединил Урбино к Романье. Тогда-то и был увезен Архимед. Вряд ли речь идет о полном греческом Архимеде. Приблизительно полными переводами были во времена Леонардо два: 1) известного ученого-переводчика Средних
