style="font-size:15px;"> – Я уснула и быстро проснулась. Кошмар приснился. И не один.
Хлеб у Алисы кончился, у Долдри тоже. Он выпрямился и подал девушке руку, помогая подняться.
– Почему вы не хотите рассказать, что такое вам открыла гадалка?
На заснеженных аллеях Гайд-парка было мало гуляющих. Алиса в подробностях передала свою беседу с прорицательницей, не забыв и про ее признание в том, что она всего-навсего выжившая из ума старуха, простая ярмарочная гадалка.
– Странный поворот беседы. Но раз эта женщина сама призналась в том, что она шарлатанка, вам-то зачем беспокоиться?
– Беда в том, что именно в ту минуту я начала ей верить. Но я ведь прагматик. Уверяю вас, если бы лучшая подруга рассказала мне хоть малую толику того, чего я там наслушалась, я рассмеялась бы ей в лицо.
– Оставим подругу в покое и сосредоточимся лучше на вашей истории. Что вас так тревожит?
– Слова этой гадалки переворачивают все с ног на голову. Представьте себя на моем месте.
– И она говорила вам про Стамбул? Забавно! Пожалуй, вам стоит туда отправиться для очистки совести.
– Вот это действительно забавно. Вы хотите свозить меня туда на своем "остине"?
– Боюсь, что это выходит за пределы его возможностей. Это я просто так сказал.
Им навстречу по аллее прошли мужчина и женщина. Долдри дождался, пока они удалятся на приличное расстояние, и заговорил снова:
– Я скажу, что вас беспокоит в этой истории больше всего. То, что, по словам гадалки, главный мужчина вашей жизни ждет вас в конце этого путешествия. Я вас не осуждаю, это действительно безумно романтично и чрезвычайно таинственно.
– Мне не дает покоя ее твердое убеждение, будто бы я там родилась, – сухо ответила Алиса.
– Но ваше свидетельство о рождении доказывает обратное.
– Я помню, мне было десять лет, мы с матерью шли мимо роддома в Холборне, и она сказала, что здесь я появилась на свет.
– Тогда забудьте все это! Не надо было возить вас в Брайтон, я хотел как лучше, а получилось наоборот. Теперь вы придаете важное значение какой-то бессмыслице, и все из-за меня.
– Пора мне вернуться к работе, безделье на меня плохо действует.
– Что же вам мешает?
– Вчера я имела большую глупость простудиться. Ничего страшного, но для моего ремесла я теперь не гожусь.
– Говорят, если насморк лечить, он пройдет за неделю, а если не лечить, то за семь дней, – усмехнувшись, заметил Долдри. – Боюсь, вам придется набраться терпения. Если вы простудились, вам лучше пойти домой отогреться. Моя машина у Принц-гейт, в конце аллеи. Я вас подвезу. "Остин" не желал заводиться. Долдри попросил Алису сесть за руль, чтобы сам он подтолкнул машину. Как только "остин" сдвинется с места, Алиса должна отпустить сцепление.
– Это несложно, – заверил он. – Сначала левой ногой жмете на педаль до упора. Потом, когда мотор заработает, легонько опускаете ногу на правую, а затем обеими
