он тянет этот шлюсстон?[6]
– Двадцать пять – тридцать секунд, как нечего делать! – ответил Питер с такой гордостью, будто это было его личное достижение.
– Слушай, а Эдлигер никогда не играл в «Камелоте» или чем-нибудь подобном, с рыцарями?
– Вроде нет. Не припомню. Он играл Вальжана, Призрака Оперы, Байрона, разумеется… Никаких рыцарей. Разве что любит исполнять на концертах «Квест»[7] – арию дон Кихота.
– Байрона знаю, – блеснула эрудицией Вероника. – Только он там явно не блондин.
– Да и без трехдневной щетины, – усмехнулся Питер.
– Но так ему больше идет, – решила Вероника. – Я это просто к тому… Я б посмотрела на него во всем этом рыцарском железе… С его узким ртом и…
– Смотри, что сейчас будет! – подтолкнул ее Питер.
– Еще и танцует! – мечтательно вздохнула Вероника.
– Не всякий ведущий актер справляется и с танцем, – пояснил Питер. – Обычно, когда танец сложный, это делают дублеры…
– А то я не знаю! Черт возьми! – в восторге взвизгнула Вероника, испуганно прикрыла рот ладошкой и виновато оглянулась на смеющегося Питера. – Вот это силища!
Эдлигер на сцене легко поднял над головой героиню, плащ соскользнул с плеч ему за спину, бугры мышц перекатывались на обнаженных руках. Оба громко смеялись. Девушка так же легко спорхнула на пол, и Эдлигер весело осмотрелся.
– Так и не вставили в текст?
Над сценой грянул хохот.
Вероника вопросительно посмотрела на Питера.
– «Семейная» шутка. Она каждый раз взвизгивает, никак не может удержаться, а он каждый раз успокаивает ее, мол, не бойся, не уроню. Ну и после восьмого раза он стал предлагать включить и визг, и слова в либретто.
– Но героиня-то у вас не худышка!
– Да уж, тебя бы и я вот так подбросил! – Питер с удовольствием осмотрел тонкую фигурку Вероники.
– Ну нет, это я доверю только вашему Шаттенгланцу, – возразила девушка.
– Больше я тебя сюда не приведу, – пригрозил Питер.
– Приведешь-приведешь, – Вероника снова приблизила лицо Эдлигера в камере. – Нравится мне этот парень! Ему ведь должно быть уже за сорок?
– Бери выше! – мстительно ухмыльнулся Питер. – Лет сорок шесть – сорок восемь. Он же лет десять вообще не играл.
– Пустишь меня еще раз на репетицию – я подругу приведу? – спросила Вероника.
– Я тебе еще экскурсии должен водить? Меня уволят!
– Да ладно тебе ревновать! – хихикнула Вероника. – Сорок восемь для меня – ужас! Да и с ориентацией неясно.
– Почему же неясно? – фыркнул Питер. – Как раз все ясно.
– Тем более. Я его подруге показать должна. Он… ну, как бы ее рыцарь.
– Не знаю, – Питер выпрямился, придерживаясь за спинку стула Вероники.
Schlußton (
«Quest» или «Impossible dream» – главный номер дон Кихота из мюзикла «Человек из Ламанчи».
