Повторения одного и того же. Песочные часы существования[16].
– И кем ты был всё это время?
– Мы не меняемся, меняются наши жизни, как декорации или пейзажи. Твоя физическая оболочка – платье для энергетической сути. Душа любит наряжаться у зеркала.
– То есть где-то могу проснуться мужчиной?
– Почему бы и нет? Ты же носишь джинсы, она тоже может примерить мужской наряд. Перевоплотиться несложно. Общество ошибочно воспринимает людей как тела. Но мы далеко не наши тела, мы – гораздо большее.
– А если снять все платья с души? Как она выглядит обнажённой? Должна же быть сердцевина лотоса. Мир, созданный законом подобий, вторичен. Вначале был творческий акт, как во времена богов и героев. Кто мы? Где родились впервые?
– Наши далёкие предки поклонялись огню и Солнцу. Расскажу тебе легенду о стране, где оно никогда не ложится спать. Представь, куда ни посмотришь, вокруг будет юг. Молчание арктических льдов, бесконечная линия белого горизонта, яркий свет до рези в глазах, до слепоты, ты летишь…
– …бесшумно, как летают полярные совы. Несёшь с собой северный ветер. Гиперборея?
– Да. Когда-то она была страной, где цвели вишни, апельсины, магнолии, но потом замёрзла. Учёные объясняют это изменением климата. А мифы – преступлением Фаэтона. Не справился с огненной колесницей Гелиоса, и Зевс разогнал солнечных коней, а землю заморозил.
– Так ты – Фаэтон? Полубог? – спросила насмешливо.
– Не издевайся! Я – человек. А титанов, героев и богов из людей делают мифы. Мифы придают форму и образ ускользающей тайне, позволяют увидеть сокрытое, почувствовать, понять необъяснимое. Люди всё, что их окружает, превращают в мифы. Сказания же передаются из уст в уста, меняются, приукрашиваются. А если и записываются, то мало кто может проникнуть сквозь строки. Все религии мира создают святых из простых смертных. Герою нужна Судьба.
– И какова твоя?
– Заключена в имени. «Поэт – поистине похититель огня»[17]. Аморгеном звали первого поэта народов моря[18]. Выбрал имя при посвящении, как и ты выбрала своё, дорогая homeless[19]. Души знают, кто мы и откуда пришли. В одном из миров мы с братом родились в сумрачном Лондоне. В нашем настоящем люблю мистраль, из-за него мальтийское солнце кажется ослепительно белым. Устал жить без солнца. К тому же Мальта – бывшая английская колония, здесь я почти дома. А с моим братом тебе суждено встретиться, с лучшей его частицей.
Ты сумела сберечь тайну и продлила жизнь его картине. Раскрытое, познанное забывается.
Снова пробегаю глазами газетную вырезку. Ветер распахивает окно. «Я слышу голос, говорящий в ветре!».[20] И мне впервые страшно за тебя. В Альпах нет ветра, там отвесно, тяжёлыми хлопьями падает снег. Самое сложное из заданий – роль психофоры. Вести, но не вмешиваться в чужую судьбу. Оставаться сторонним наблюдателем, что бы ни случилось.
«Вечные песочные часы бытия переворачиваются снова и снова – и ты вместе с ними, песчинка из песка!» Ф. Ницше. «Весёлая наука».
Артюр Рембо. Письмо к Полю Демени «О ясновидении». 1871.
Так называли островных (британских) кельтов древние греки.
Бездомный (англ.)
Альфред Теннисон.
