вы имеете в виду?
– У Володи в характере есть стремление всё дожимать до конца. Он… упрямый и очень мстительный мальчик. Мы заметили это, ещё когда он учился в гимназии. Призна́юсь вам, нам с ним действительно тяжело, – последнее звучит со сдерживаемым вздохом.
– Думаете, он опять себя как-нибудь проявит? – и непроизвольно усмехаюсь. – Судя по рассказу его же приятелей, у вашего сына богатый послужной список. Да и у нас, как вы знаете, он уже дважды отметился. А из ваших слов я делаю вывод: скрывшись от какого-никакого контроля со стороны родителей, он сейчас строит планы мести доктору Елизову за посягательство на своё исключительное положение.
– Александр Николаевич, я вам скажу совсем откровенно… Я очень боюсь, Володя… совершит реальное преступление.
Значит, всё случившееся до этого, с точки зрения папы, просто невинные шалости.
– В его представлении вы… – отец зачем-то понижает голос, – единственный человек, который ему не только не подчинился, но и, как он считает, посмел наказать.
Задумываюсь. Звучит как угроза или как минимум предупреждение… Хотя обо всём этом мы говорили с Николаем Сергеевичем, да и сам я прикидывал возможные способы такой мести. Только беспокойства, которое всегда сигнализирует о грядущей опасности, как уже про себя отмечал, я сейчас не ощущаю. А вот сильное беспокойство отца мне понятно. Он говорит со мной честно, я это вижу, но пока не принял для себя решение, как реагировать на его просьбу, ведь главного пока не прозвучало.
– Ну хорошо, предположим я его вам найду, а что дальше? – и понимая двусмысленность своих слов, про себя махнув рукой на сказанное собой же накануне вечером у Зорина, сразу вношу ясность: – Я не собираюсь ставить какие-либо условия, просто хочу знать перспективы, тем более, как вы сказали, ваш сын собрался мстить именно мне.
– Мы возьмём ситуацию под контроль. Я лично вам это обещаю.
– Эдуард Павлович, я сомневаюсь в ваших словах, хотя в них нет обмана. Сейчас вы со мной вынужденно честны, – луплю ему в глаза правду-матку. – Ответственно вам заявляю: от вас теперь мало что зависит в воспитании сына. Поздно! Мальчик стал бо́льшенький. Вы давно утратили контроль над процессом, и он теперь развивается по своим законам. Вряд ли вы представляете, как ваш сын себя ведёт там, где бывает. По крайней мере, то, чему я стал свидетелем, у нормального человека ничего, кроме отвращения, вызвать не может. Уверен, ваш Бураков, который, как я понимаю, при нём вроде дядьки-воспитателя, не рассказывает вам про все его… художества.
Мой гость молча смотрит на меня, и я ощущаю целый букет эмоций, переполняющих его. Это досада на то, что относительно молодой человек в данный момент практически его воспитывает, и от этого – старательно скрываемое раздражение необычностью своей роли, а ещё читаю его сомнения в собственной правоте. Нет… Эти сомнения касаются другого. Он ругает себя за позволенную себе откровенность со мной. Голубая кровь!
– Ладно! –
