красовался кусок пирога. Того самого, посыпанного корицей. Правда, подписан он не был.
Атертон расстелил на коленях салфетку. Аккуратность их мэра вошла в городе в поговорку. Она неизменна во всем, как то, что солнце встает на востоке.
– Я слышал, у нас прошлой ночью было необычное происшествие?
– Необычное не то слово, сэр. Происшествие отвратительное. – У Рафферти до сих пор стояла перед глазами темная зияющая могила. Он отхлебнул остывший кофе. – Мы все вчера сфотографировали и оградили. Утром я заехал туда еще раз, чтобы осмотреть место при дневном свете. Земля вокруг ямы твердая, сухая, а той, что выкопали, нет вовсе. Никаких следов. Все чисто, как в операционной.
– Может, мальчишки слишком рано начали проказничать, готовясь к Хэллоуину?
– Я сначала тоже так подумал, хотя проказа уж очень дурацкая, – кивнул Кэм. – И все-таки не похоже. Ребята не были бы так аккуратны.
– Все это весьма неприятно, Кэм, – Атертон ел свой пирог, откусывая маленькие кусочки. – В таком городе, как наш, подобных происшествий быть не должно. Хорошо, конечно, что это старая могила и родственников, чувства которых это могло бы задеть, нет. – Мэр вытер пальцы о салфетку и взял чашку. – Безусловно, через несколько дней разговоры прекратятся, и люди все забудут. Но мне бы не хотелось, чтобы неприятности продолжались. – Он улыбнулся так же, как улыбался в школе, когда отстающему ученику удавалось хорошо ответить и ему можно было поставить высший балл. – Я уверен, что вы во всем этом разберетесь, Кэмерон. Дайте мне знать, если я могу чем-нибудь помочь.
– Хорошо.
Атертон вытащил бумажник, достал из него две новенькие долларовые купюры и положил их под опустевшую тарелку.
– Всего доброго. Мне нужно зайти на базар к Минни.
Мэр вышел на улицу, обменялся приветствиями с несколькими прохожими и пошел к школе. Через несколько минут Рафферти тоже покинул кафе «У Марты».
Остаток дня он провел дома, а перед заходом солнца решил еще раз сходить на кладбище и провел там около получаса. Ничего нового увидеть или узнать шерифу Эммитсборо в этот вечер не удалось.
Карли Джеймисон было пятнадцать лет, и она ненавидела весь мир. Первым объектом ее ненависти были родители. Они не понимают, что значит быть молодой в наше время. Они такие скучные! Вот пусть и живут в дурацком доме, который построили в дурацком городе Харрисбург, дурацкий штат Пенсильвания!
«Старички Мардж и Фред», – подумала Карли, фыркнув, и поправила рюкзак.
Она шагала задом наперед, небрежно выставив руку с поднятым вверх большим пальцем, вдоль обочины южного шоссе номер 15.
«Почему ты не носишь такие вещи, как твоя сестра?» «Почему не получаешь такие хорошие оценки, как твоя сестра?» «Почему не убираешься в своей комнате, как твоя сестра?»
К черту! К черту! К черту!
Сестра была вторым объектом ненависти Карли. Идеальная Дженнифер, святоша с правильным отношением к жизни и в детской одежде. В школе Дженнифер была
