своих мыслей и вопросительно посмотрел на меня. – Почему вас вдруг заинтересовала Ирина?
– Вы только что упомянули, что они старые подруги, – охотно пояснил я. – А подругам женщины доверяют секреты чаще, чем мужьям.
Заметив недоверчивую гримасу Гнедина, я бесстрастно продолжил:
– Это одна из особенностей женской натуры, кстати, уже доказанная психологами. Впрочем, и опытом тоже…
– Без вас мне ни за что не распутать эту загадку! – вдруг решительно заявил Александр Иванович, глядя на меня с надеждой. Похоже, последние пятнадцать минут он только и думал над тем, что ему стоит предпринять дальше. – Я слишком дорожу Леной и боюсь её потерять!
Гнедин говорил властно, и мне показалось, что если бы в эту минуту я вдруг попробовал переубедить его, он, не раздумывая, пустил бы в ход кулаки.
– Чёрт возьми, надо выяснить, что произошло с моей женой, и почему она так изменилась в последний месяц! – Александр Иванович опять выскочил из-за стола и, схватив за спинку стул, с шумом задвинул его. – При моей занятости сделать это самому абсолютно нереально! Вот почему я рассчитываю на вашу поддержку и… и готов платить любые деньги!!!
Я постарался сделать вид, что не заметил всплеска его эмоций: успокаивать клиентов – не моя работа, да и вряд ли Гнедин сейчас нуждался в словах поддержки. Кажется, гораздо важнее ему было увидеть мою готовность действовать, причем, действовать немедленно.
Признаюсь, еще каких-нибудь десять минут назад я был совершенно уверен, что моё сотрудничество с банкиром неумолимо приближается к логическому завершению, так что внезапное гнединское требование продолжить расследование (по-моему, это было именно требование, а не просьба!) стало для меня, по меньшей мере, неожиданностью.
Конечно, я мог спокойно отказаться. Причём, сказать «нет», даже не называя причин.
Понятное дело, слова Александра Ивановича о более чем достойной оплате предстоящей работы звучали заманчиво, однако далеко не это, в конце концов, определило моё решение.
Во-первых, из-за Юльки меня совершенно перестала волновать тема отпуска, и, поскольку, в ближайшее время я не собирался никуда улетать, продолжение гнединского расследования показалась неплохим лекарством от тяжелых мыслей.
Во-вторых, подсознательно сработала своеобразная мужская солидарность, когда я, увидев перед глазами очередную жертву любви, решил помочь Гнедину разобраться в ситуации. Мне ли его было не понять!
Конечно, я ни на минуту не забывал о Юльке и её подозрительном любовнике, но активных действий в этом направлении пока не предвиделось, а, в случае чего, можно было всегда выторговать у Гнедина пару-тройку дней для решения личных вопросов.
Банкир воспринял моё «да» без всяких эмоций. Кажется, этот человек давно уверовал в несокрушимую мощь денег и напрочь отвык слышать чьи-либо отказы.
Впрочем, согласие работать вовсе не означало, что путь к истине мне уже известен, и разгадка поведения Елены Гнединой лежит в конверте на моём рабочем
