в прокуренную комнату, я желал только одного – банально дать Багдасарычу в морду.
– Обивку я удалял. Осмотр говорит: этот балка давал продольный трещину. Плохо.
– Ну и что? – я нехотя глянул в развороченные внутренности.
– Балка заменить будем. Через него весь диван держался.
– Ну, так меняйте, в чем же дело!!!
– Я спросил 150 рублей за работу? Теперь хочу 200. Лично! Пока балка делать, пока туда-сюда носить, вставлять-прибивать…
– Да и хрен бы с ним, двести – так двести. Из-за такой херни вы меня звали?
– Каком «херни», зачем выражались?
– Слушай сюда, мужик! Я тебя, твою мать, за ким хреном нанял? Диван делать или что?
– Диван… – губы мастера скривились от обиды.
– Ну, так делай, и не морочь голову! Вообще, сказочник хренов, не дергай меня! Не дергай, говорю, меня каждые три минуты из-за всякой ерунды. Доступно выражаюсь? Делай все тихо, – тут я перешел на зловещий шепот от еле сдерживаемого бешенства, – тихо, как мышка в норке. Чтобы тебя – ни слышно, ни видно! Чтобы ты со своим узбеком не шатался по всей квартире! У нас, родной, свои планы на сегодня были. У нас, родной, своих дел выше крыши. И мы не договаривались, чтобы мне полквартиры на уши ставили. Понял, ты, Макаренко недоделанный? И заруби себе на носу: я не нанимался тебе бегать за минеральной водой в магазин. И инструмент подавать – тоже не нанимался. А курить вообще – вон отсюда на лестничную клетку!
– Извините, зачем вы сердился?
– Чего-чего?
– Когда уважаемый мастер, ему таким тоном не говорят…
– Уважаемый мастер не клянчит у хозяина сверла, шурупы, штангенциркуль и электроотвертку. Он работает тихо и быстро, не доставая хозяев своими анекдотами. Сигарету, мать твою, затуши!!!
Однако мужик попался на редкость настырный. Волевой. Сигарета в руках задрожала, но он взял себя в руки. Уверенно и твердо произнес:
– Вы меня работать если приглашал, надо делать нормальные условия. Когда если работаю, я думаю-размышляю, как лучше, а как худше давать ремонт. За это, когда думаю, мне надо сильно курить-дымить.
– Какие еще условия? – Я прямо-таки задохнулся от возмущения. – Вы пришли в чужой дом! Здесь все условия ставит хозяин.
Багдасарыч с олимпийским спокойствием сделал еще одну затяжку, неторопливо прошел в сторону балкона, и принялся открывать шпингалет.
– Что вы делаете?
– Я иду курить из балкона. Еще. Я удивлялся, что вы так относился с гостями. Когда я гость, могу делать, как хочу.
– Вы не будете курить на балконе, потому что он застеклен, потому что весь дым будет в квартире, потому что порядочный человек вообще-то спрашивает у хозяев разрешения закурить.
Багдасарыч невозмутимо вышел на балкон и принялся открывать фрамугу остекления.
– Если вы сердился, я даю открывать окно. Не надо так нервничаться. Еще. Первый раз с жизни я слушал, что надо делать разрешение. Лично!
