style="font-size:15px;"> Этого офицера дед и до того случая часто видел: он ходил по окрестным деревням и задавал странные вопросы – не про партизан, не про родственников в армии, а про старые времена, про тех людей, что жили здесь до революции. Немец был со странностями, но невредный – увидев какого-нибудь мальчишку, он манил его пальцем и кричал: «Ком, ком!», после чего тому, кто не боялся приблизиться, доставалась конфета в яркой блестящей обертке.
– Я про тот случай никому не рассказывал, – добавил дед, – только мы с Сашкой про это знали. А потом, когда уже война кончилась и Сашку увезли, попробовал нырнуть на том месте. Только где уж мне! Там очень глубоко, и вода мутная – ничего не видно! Наглотался воды, едва не утонул…
Дедов рассказ запал маленькому Матвею в душу. Ему потом много лет снился один и тот же сон: он плывет под водой, среди рыб и водорослей, и вдруг видит впереди наполовину заросший илом железный сундук. Он поднимает крышку сундука – и оттуда высыпаются, сверкая и искрясь, груды драгоценных камней…
Глупость, конечно. Откуда здесь, в этой глуши, взяться драгоценным камням? Однако дедов рассказ не давал Матвею покоя, и теперь, когда он встал на ноги и у него появились кое-какие возможности, решил проверить ту давнюю историю.
Дед про тот случай вспоминал редко, хоть голова у него работала отлично, даром что восьмой десяток на исходе. И телом дед был крепок: сухой, подвижный, он до недавнего времени зимой ходил по лесу на лыжах с ружьишком – так, на всякий случай, потому что живность любил и никогда зря не трогал.
Правда, в последние годы по лесам за грибами-ягодами шарить было деду нелегко, возраст все же давал себя знать, и он проводил время на лодке с удочкой. И на зиму Матвей последнее время забирал деда к себе в Петербург – все равно квартира пустая, он вечно занят, домой приходит только спать…
Судьба Матвея могла бы сложиться по-иному, если бы не умер отец. Он сильно пил и как-то по-пьяному делу упал в сугроб и заснул. Вдруг пошел сильный снег, и отца мигом замело, так что редкие прохожие и не заметили тела в сугробе.
По прошествии некоторого времени после похорон мать неожиданно оживилась, очухалась, позабыла про телевизор и решила перебираться в райцентр, город Веснянск, что в пятидесяти километрах от их деревни. Там построили новую птицефабрику, и требовались рабочие руки. Мать сняла комнату у глухой тетки Дарьи и взяла Матвея с собой. А в Веснянске была средняя школа и энтузиаст-директор, который вбил себе в голову, что обязан сделать из своих учеников полезных членов общества. И преуспел в этом, во всяком случае с Матвеем. А не то быть бы ему трактористом или механизатором в родном колхозе, а учитывая тот факт, что колхоз их после перестройки полностью развалился, Матвей и вообще сидел бы без работы. В лучшем случае дослужился бы до участкового, как друг детства Васька Уточкин.
После школы Матвей сгоряча уехал в большой город поступать в институт. Не поступил, загремел в армию, отслужил два года тут же, в области, и за это
