style="font-size:15px;"> Понтон стоял возле самого берега, и на нем никого не было.
От костра шел чуть заметный дымок, тренога с котелком валялась рядом, и там же, в нескольких шагах от кострища, лежала какая-то странная груда – то ли тряпья, то ли…
Матвей затормозил, заглушил мотор, поставил машину на ручник и выскочил из кабины.
Все это ему не нравилось.
Шум мотора в тихом лесу слышен издалека, и ребята непременно должны были выйти навстречу своему боссу, особенно в такой радостный день, когда их долгие поиски увенчались успехом. Он-то думал, что они отрядили водителя за спиртным и теперь на радостях пляшут возле костра… И музыка играет, и пахнет едой, слышатся смех, крики и женский визг.
Вместо этого Матвея встретила гробовая тишина, даже птицы не пели, кузнечики не стрекотали, не жужжали шмели.
Где же ребята?
И где их машина?
Матвей торопливо спускался по откосу, вглядываясь в прибрежную траву, и нехорошее предчувствие зрело в его душе. Может быть, аквалангисты все же решили вскрыть ящики, не дожидаясь его, и то, что они там увидели, до того поразило их, что они решили сбежать, украсть долгожданную находку?
Он снова вспомнил свой сон – груду сверкающих самоцветов, высыпающихся из раскрытого сундука…
Да, такое зрелище может толкнуть человека на самые неожиданные поступки!.. Он пожалел, что не взял с собой никакого оружия.
Матвей подошел к костру.
Он явно был залит водой, причем совсем недавно – серые угли еще дымились. Повернувшись к той груде, которую увидел с холма, Матвей выдохнул и зажмурился, настолько неожиданным и страшным оказалось увиденное.
Он снова открыл глаза, как будто ожидал, что все изменится.
Но ничего не изменилось.
Рядом с костром, в высокой траве, лежал вниз лицом мертвый человек в синих поношенных джинсах и старых кроссовках.
Лица его Матвей не видел, но он и без того узнал растрепанные рыжеватые волосы, худую жилистую шею и татуированные плечи Виктора – второго аквалангиста, веселого и малость хамоватого парня. Старший, Андрей, ценил его за ловкость и умение, но ненавязчиво за Витькой присматривал.
Матвей запустил цветистого матюга, и ему стало немного легче. Мир вокруг стал более натуральным, как будто Матвей вынырнул из воды и стал слышать.
Вокруг стояла все та же звенящая летняя тишина, сонная, благодатная тишина июльского леса, изредка нарушаемая короткой наивной песенкой зяблика. И только мертвый человек никак не вписывался в эту лесную идиллию.
– Ох ты, чтоб тебя… – Матвей повторил самое популярное в народе заклинание от стресса и наклонился над телом.
То, что Виктор мертв, не вызывало у него никаких сомнений. Только мертвый человек может лежать возле догорающего костра так вольготно, так беззащитно, так доверчиво. Матвей разглядел темную круглую дырку на затылке – входное отверстие,
