по-прежнему. Власть. Пропаганда. Конкуренция. Похоже, что ты прав.
– Да, конечно, прав. А уж зная, что за фрукт этот Самохин… – Шестаков поднялся и, подойдя к командиру, присел рядом на его койку. – Слушай, Паша. А может, мы того?
– Чего? – морпех повернул голову и внимательно посмотрел на товарища.
– Ну, оружия у нас хватает. Бронетранспортеры. Бойцы крепкие имеются. А ну как пойдем туда и порядок наведем? Тут тебе и объединение. Тут тебе и жизненное пространство. И все в наших руках будет.
Стечкин недобро прищурился:
– Эдуард, ты в своем уме?
– Да погоди, командир, – засмеялся прапорщик.
– Это ты погоди. Ты что же, предлагаешь мне войну устроить? Мы да они, может быть, последняя тысяча людей на всей земле. И ты мне предлагаешь бойню устроить? По своим стрелять?
– Да причем тут по своим? Майор Самохин сотоварищи кому тут свои…
– Эдик. Давай заморим этот разговор в зародыше, а?
В стальную дверь жилища Стечкина кто-то настойчиво забарабанил и, не дожидаясь утвердительного ответа, распахнул ее. В проеме появилась взъерошенная голова лейтенанта Демченко с медицинскими петлицами на воротнике камуфляжа.
– Василич! Группа Скворцова вернулась! Там непонятное что-то! Шумят. Через карантин ломятся. Тебя зовут.
– Товарищ гвардии майор, ну бес в них какой-то вселился. Может, токсин новый в атмосфере, и фильтры пропускают? Гляньте, как бесятся, – нервно тараторил химик, перекладывая из ладони в ладонь свою маску.
Увидев через толстое стекло командира, группа Скворцова столпилась у прозрачной перегородки и что-то пыталась объяснить жестами.
– Чего такое у вас?! – крикнул Стечкин.
– Да не услышат они, товарищ гвардии майор. Стекло. Маски. Сами еще шумят.
– Ну, тогда пусти меня к ним.
– Вы что? На их ОЗК роса токсичная! Гляньте! Они из тумана только что!
Павел выхватил у химика из рук респиратор, натянул на лицо и вышел из комнаты химпоста.
– Дверь за мной плотно закрой! – крикнул он химику, а затем вошел в дегазационную.
Группа Скворцова тут же присмирела. Они отступили от командира, вспомнив вдруг, что на них скопились ядохимикаты от тумана, а у майора из защиты нет ничего, кроме респиратора.
– Скворцов, говори, какая вошь вас всех разом ужалила! – прокричал командир сквозь свои фильтры.
Один из восьми «близнецов» сделал шаг вперед и подергал гофрированный шланг, идущий от противогаза к подсумку с фильтром.
– Василич! Там следы на пляже! Человеческие! – раздалось из фильтра глухое возбужденное бормотание.
– Где?
– Где-то в километре не доезжая до ПУРа. На полигоне нашем. Возле подрывной станции.
– Так вы в Балтийске не были?
– Нет,
