и его водитель Борщов живы по сей день. Сам же Александр все время завидовал тем, кто сгинул быстро, не успев ничего понять. Его переполняли боль и безысходность. И все, что заставляло Крота цепляться и жить, – его страсть. Нестерпимая страсть к тайнам той земли, того края, в котором он родился и вырос.
Даже задавая самому себе вопрос, откуда у него такое увлечение, он толком не мог ответить, что стало для него катализатором. Конечно, большинство подростков разных поколений от возникновения Калининградской области на прусской земле и до реквиема человечеству любили окунаться в тайны этих мистических, мрачных, овеянных легендами и страшными небылицами нацистов. Которых, несмотря ни на что, побили-таки русские – безо всякой чертовщины, а лишь своей воспетой в песне «яростью благородной». Но ведь мало кто знал столько, сколько Саша. В свое время Загорский перечитал все, что только можно было перечитать. Он не довольствовался одними только байками старших пацанов со двора, как это бывало часто. И эта страсть не угасла в нем и сейчас, когда, казалось бы, все прошлое уже стало не важно. Многие так думали, но только не он. Сейчас в форте было достаточно места и для большего количества людей, нашедших здесь убежище. Но что если бы известны были многие другие помещения, открытые им позже, еще до катастрофы? Сколько еще можно было укрыть здесь людей? Скольких можно было спасти? А что если существует мифический подземный город с заводами, машинами, линиями метро и даже аэродромом? Никто в это не верил. Никто, кроме него…
Александр достал из внутреннего кармана потрепанной военной куртки старую схему. Наследство от тех немцев, что помогали в поисках. Из складок схемы выпала фотокарточка, которую он всегда носил с собой. Крот быстро поднял ее и оглянулся на «помощников». Те уже сидели на краю парапета и тихо хихикали, не обращая на старшего никакого внимания. Загорский украдкой взглянул на фото. В центре – Руслан. Лицо затушевано черным маркером так, чтобы и намека на него не осталось. Слева от него – шестнадцатилетний Саша, серьезный, как и всегда. А справа к плечу Руслана прижимается она. Лена. Ленка Бергер. Русская немка, в которую он был тайно влюблен с первого класса… А может, эта страсть ко всему немецкому из-за нее?
Нет. Определенно нет. Александр даже мотнул головой, отгоняя эту мысль. Это все от отцовской коллекции наград вермахта, эсэсовской каски и тубуса от противогаза, что хранились дома. А еще от рассказов прадеда, что пересказывал дед. Про то, как целый батальон немцев, окруженный у Черняховска, тогда еще называвшегося Инстербургом, буквально исчез. Про то, как взятые топливные склады у Переяславки за одну ночь опустели. И только потом стало ясно, что по тайному трубопроводу немцы перекачали все топливо в хранилища морской базы Пиллау[5]. А еще про то, как из части бежал в шестидесятых годах солдат-срочник. И как отправившиеся его искать находили какие-то входы под землю в районе поиска. А потом пропадали и поисковики. Много чего слышал в
Пиллау – ныне город Балтийск.
