быстрее доходит, чем до дуры этой стоеросовой! Я к ней и так и эдак – она все одно: «Тятенька взаправду помер?» – и все что в лоб, что по лбу! Слушай, ну о чем с ней Горох разговаривает?
– Да уж вряд ли о классической литературе или последних открытиях в области кибернетики… – криво улыбнулся я. – А что у нас по этому делу на предмет магии?
– Была она…
– В каком смысле?
– Вот вроде бы есть… чую… а распознать не могу! – еще больше нахмурилась Яга. – Крутится там что-то такое в воздухе, какое-то чародейство черное, но суть его уловить не получается… Я уж, грешным делом, когда покойника-то осматривала, проверила на предмет поросячьего хвостика… А ты нос-то не морщь! Али забыл, как нас шамаханы по три раза на день вокруг пальца водили?!
– Ну и? – скептически сощурился я.
– Ну и нет его… хвоста. Покойник подлинный, ядом травленный, чем тебе не результат экспертизы?
– Хотелось бы большего… Ладно, давайте устроим обеденный перерыв, а потом опять за дела.
Баба Яга согласно кивнула и бодро взялась за самовар. Я внимательно сверился с записями у себя в блокноте, попытавшись еще раз представить, кому же мог помешать дворник. Наша беседа с Николаем Степановичем носила скорее добрососедский характер, и вряд ли он сболтнул что-то очень важное, чего я даже не заметил… Зачем его надо было убивать? Неужели только за то, что он был вызван в милицию? В том, что эта смерть крепко связана с похищением царских чертежей, я не сомневался ни капли. Видимо, дворника убрали без повода, а так, на всякий случай. Единственным мостиком от дворницкой к царским покоям могла быть только его дочь, Ксения Сухарева. Однако она сама, по словам очевидцев, особым умом не блещет. Вот разве что кто-то стоит за ней? Тогда дворника могли убрать просто потому, что он знал окружение дочери… Я пометил себе: первым делом выяснить круг знакомых и друзей Ксении Сухаревой.
Когда все было готово и стол накрыт, заявился Еремеев. Яге он вроде бы нравился, хотя один раз ему пришлось арестовывать бабку и держать ее в порубе. Меж тем зла она не затаила и к обеду начальника стрелецкой сотни приглашала регулярно. После первого и второго, уже за чаем, Фома доложил последние новости:
– Вы тут, бабушка, насчет кошек зарубленных интерес имели… Так вот, не черные они. Ребята сказали: всяких мастей насмотрелися, а черных вроде и нет.
– Это хорошо или плохо? – уточнил я у Яги.
– Не знаю, не ведаю… – призадумалась она. – Только не по сердцу мне это, чую, не будет нам добра от маньяка энтого…
– Не волнуйтесь, бабушка, – важно кивнул Еремеев, – стрельцы мои дурня злодейского быстро изловят, уж тут вы с ним о кошках и побеседуете…
– А что там по поиску чертежей? – напомнил я.
– Ничего, сыскной воевода… Видать, воры знают, что мы на таможне ищем, вот и не лезут на рожон.
– Да, напомнил
