словно пылесосы, сметаете все с полок наших магазинов. Привыкли только брать, ничего не давая взамен маленькой Литве. Ехали бы лучше работать на колхозные поля, а не грабить нашу республику.
Варвара Михайловна молча слушала оскорбительные высказывания водителя, потом повернулась к сидящим сзади дочерям и сказала:
– Я думала, что пятая колона давно уже не существует.
– Это потомки лесных братьев, – с усмешкой ответила Лиза.
– Да, мы, литовцы, все лесные братья, – вдруг выкрикнул водитель, – мы вас ненавидим. Спросите у любого жителя Клайпеды: любят ли они вас, мерзких оккупантов?
– Мы в вашей любви к нам не нуждаемся, – четко выговаривая каждое слово, ответила Варвара Михайловна. – У вас, неблагодарных варваров, слишком короткая память, поэтому вы и забыли, что Мемель никогда не был литовским городом. Его для вас ценой сотен жизней отвоевали русские солдаты. А вы в это время прятались в лесах и наносили удары в спины. – Она повернулась к дочерям. – Именно в бою за Мемель ваш отец был тяжело ранен. Его, можно сказать, врачи с того света вернули. – И снова обращаясь к водителю такси, спросила:– А вы, обиженные оккупантами граждане Литвы, считаете, что жители Калининградской области вас грабят? – Не дождавшись ответа, продолжила:– Мы за свои кровные покупаем у вас то, что изначально должно принадлежать нам по праву. В калининградских магазинах пустые полки, а у вас изобилие товаров, которые, между прочим, производят в России. Гречка, рис, мука из пшеницы твердых сортов, растительное масло, все это привезено из российских городов и селений. Даже машина, на которой вы работаете, сделана на российском автомобильном заводе. – Какое-то время ехали молча. Водитель больше не огрызался. – Во время взятия Мемеля я служила в медсанбате, и сутками не отходила от операционного стола, спасая жизни русским солдатам, которые завоевали этот город и отдали его вам – литовцам.
– Да пошли вы к черту со своими поставками, – снова обозлился таксист. – Вот эту машину вы нам навязали. Если бы Литва была свободной республикой, мы бы ездили на японских машинах, а не российском металлоломе.
– А знаете ли вы, молодой человек, что литовцы так кучеряво зажили только при советской власти, а до этого мотались между хуторами на полуживых лошадках или ходили пешком.
Таксист ничего не ответил, он остановил машину у продуктового магазина. Взглянув на счетчик, Варвара Михайловна протянула ему двадцать пять рублей.
– У меня не будет сдачи, – развел тот руками.
– Танюша, сбегай в магазин, разменяй купюру, – попросила она дочь.
Девушка быстро выскочила из машины и вошла в помещение магазина. Тут она сразу поняла, почему таксист привез их именно сюда: хороших продуктов на полках не было и в помине. Кучами лежали коровьи копыта и кости для собак. Татьяна поняла, что просто так ей деньги не поменяют, поэтому попросила взвесить четыре говяжьих ножки. Вернувшись в машину, она сказала матери:
– Это магазин торгует только костями для собак.
– Спасибо,
