только цветомузыкой, и никто его увидеть не мог, Витька прижал к себе Олесю и…
– Ты чего? – она слегка оттеснила его.
– Ничего! – Витька не подал и виду, но наклонил голову Олеси, чтобы прошептать на ухо, – скажи Штефу, что я не брал его денег. Он тебе… верит… Помоги мне, Олеся, пожалуйста…
– Я могу одолжить тебе, – прошептала она в ответ.
– Ты что? Зачем? – изумился Витька, прекратив танец.
– Но ты же потерял деньги, а Вымя захочет их получить. Я думала, ты это понял.
– Но тогда я сам отдам ему! – продолжал изумляться Витька, – у меня есть деньги. Только не с собой, конечно. Ты что, решила, что я совсем бедный?
– Да нет, я просто предложила помочь, – она вновь утопила Витьку в улыбке, – ладно, забудь об этом.
Неожиданно подрулил Штеф и сказал:
– Витёк, одолжу твою девушку? Не боись, братан, не навсегда!
Смотреть на то, как его Олеся танцует с этим наглым громилой Штефом, Витька не мог, и, взяв стопку, отправился на кухню, где часть гостей напивалась просто так…
Последним лишним оказался вдребодан пьяный Костик, уползший с вечеринки полвторого ночи. В загаженной квартире остались только нетрезвая уставшая хозяйка, Сергей-Вымя, Штеф и Витька.
– А мне завтра в семь утра на работу, а вечером у Ленки пирушка! – всплеснула руками Олеся, глядя на горы грязной посуды, вереницы пустых бутылок и мусор, – и что мне со всем этим прикажете делать?
– Остынь, подружка! – Штеф тоже плохо держался на ногах, впрочем, как и Витька. Зато Сергей был пьянее их всех, вместе взятых!
– Где-е ма-а-ай-о ба-а-бло-а? – громко голосил он из-под стола, и дальше матом.
– Слышь, братан! – Штеф обнял крутящего головой Витьку, под которым скрипел стул, – ты торчишь на бабки! Ты должен этому три косаря! Три косаря!
– Я знаю, – пьяно бормотал Витька, – а ты мне не ве-рришь? Я тебе гор-рю, педик спёр! Этот педик на велосипедике спёр!
– Ребята, может, вы на улице разберётесь? – подбоченилась Олеся, хотя говорила совсем не зло, – уважьте меня, не будьте плохими мальчиками! Валера, дорогой, возьми Серёжу, Витюшу и проваливай пожалуйста!
– Добрая ты! – Штеф полез к Олесе целоваться, но она аккуратно развернула его к выходу: – Потом, голубчик, потом! Давайте, вываливайтесь из моей квартиры!
Процедура выпроваживания затянулась из-за пьяного Сергея, который посеял очки и под предлогом поиска грязно приставал к Штефу, домогался Витьки и даже лобызал Олесю. Витька пытался упросить Олесю, чтобы она пошла с ними. Наконец, Сергея уложили в его «восьмёрку», а Штеф продолжил базарить с Витькой наедине:
– Знач так. Твоего педика теперь не найдёшь. Тебе нужно вернуть нам «фисташки». Сечёшь?
– Ну, я-то не вин-ват! – попытался оправдаться Витька.
– Но мне больше не с кого спросить! – шатающийся Штеф
