Счастья и расплаты (сборник). Евгений Евтушенко

      Я всем поэтам описывал сочненько

      юную жертву по имени Сонечка,

      брошенную так жестоко

                нечистым

      на ногу

                пьяницей-футболистом.

      Вот и ждала, из себя, как на пенышке,

      сына, как братца,

                вроде Аленушки.

      Соне я дал машинистки профессию,

      но не простой,

                а влюбленной в поэзию,

      так что с участьем волшебных перчаток

      Соня печатала без опечаток.

      И, не гонясь, как иные, за платою,

      Соня стихи возвращала заплаканными.

      Сентиментальные наши писатели

      ринулись в Сонечкины спасатели,

      передавая стихи и повести

      для очищения собственной совести.

      Был я той самой

                придуманной Сонечкой,

      став на беду машинисткой-бессонечкой.

      Чтоб горе-рифмы бумагу не пачкали,

      я исправлял их чуть-чуть ее пальчиками.

      Если какой-нибудь грубый эпитет

      слово стоящее рядом обидит,

      я заменял,

                становился преступником,

      но незамеченным и непристукнутым,

      ибо коллеги мои в беспечальи

      этих поправочек не замечали.

      Я им про Соню сказки рассказывал,

      я пару строчек

                слюной чуть размазывал,

      чтобы творцы этих виршей и прозы

      думали, что это Сонечки слезы.

      Я говорил:

                «Соне очень понравилось!» —

      и содержанье карманов поправилось.

      Разоблачений боялся,

                а там уж

      Соне помог я родить,

                выдал замуж.

      Ну а сегодня грущу потихонечку:

      «Где мне найти для меня

                мою Сонечку?!»

      «Что, неучи бессмысленных страданий…»

      Я сделался «любимцем Сталина»