не сидениями, а двумя ярусами двухместных полок-полатей, предназначенных для сна пассажиров. На этих полатях лежали тонкие ватные матрацы и ватные одеяла, которые были настолько грязны, что один лишь взгляд на них вызывал приступ тошноты. Но желание ехать захватило уже все его существо, жгло изнутри так сильно, что похоже он был готов на все. В конце концов, ему в жизни приходилось бывать в обстановках еще похлеще этой.
Алексей Семенович оглянулся. На него, чуть усмехаясь, смотрел водитель этого чуда конца ХХ века.
– Надо ехать? – ехидно поинтересовался он.
– Надо, но не сегодня. Второго октября будут автобусы ходить?
– Каждый день ходят. Подходите к трем часам.
– А места будут.
– Не знаю.
– «Все же надо еще раз заехать на вокзал, может быть, есть что-то новое», – решил Алексей Семенович.
* * *
У кассы стояли двое китайцев и брали билеты на второе число именно в Далянь, обсуждая проблему, что места в разных вагонах.
– Мне тоже один билет.
– Больше нет. Есть один на четвертое.
– Нет, спасибо, – а на русском добавил: – четвертого езжайте сами.
Его буквально распирало негодование по поводу этой неудачи, в душе появился трудно объяснимый зуд любым способом добиться своей цели, и теперь уже он точно знал, что уедет несмотря ни на что. Уйдет пешком, наконец.
Алексей Семенович опять вышел к кассам возврата билетов. Обстановка там мало чем изменилась. Прошел вдоль очереди, где каждый держал билет таким образом, чтобы проходящие могли видеть название пункта назначения. Робко назвал нужный ему Далянь, но никто не откликнулся.
– «Неужели ж придется уходить ни с чем? – подумал он, – пройду еще разок». Он медленно прошел вдоль очереди. Потом прошел еще разок и еще. Он никак не мог заставить себя покинуть это уже опротивевшее ему место. И, наконец, вот он, мужчина с билетом, на котором два заветных иероглифа: «Далянь».
– На какое число?
– На завтра.
– Хорошо, я беру. Сколько с меня?
– Да вот тут написано.
Рядом моментально возникли стражи порядка.
– В чем дело?
– Ничего, ничего, – сразу чего-то испугавшись, засуетился интеллигентного вида человек средних лет, продававший свой билет, – мы уже уходим.
Алексей Семенович схватил билет, торопливо отсчитал деньги.
– Большое спасибо.
– Не стоит. Счастливого пути.
Полицейские, не обнаружив никакого криминала, отстали.
Билет лежал в кармане, и мысли уже были далеко отсюда. Такое ощущение предстоящей поездки, предотъездной напряженности и отрешенности, знакомое Алексею Семеновичу с детства, когда часто приходилось ездить, он всегда называл «поезд стучит колесами». Он любил поездки, любил путешествовать в поезде, когда человека на какое-то время покидает вся мирская суета, все заботы,
