спрашиваю я, уже сама увлекая его на диван, и гладя голову, которую он кладет мне на колени.
– Вести с востока, – хмуро произносит он, прикрывая глаза. На мгновение мне кажется, что зеленый огонь, горящий в его глазах, становится менее ярким. Но это невозможно, и я отпускаю эту мысль.
– Что там произошло?
– Ничего, – немного улыбается Арон, – если бы произошло, то началась бы война. А пока просто слухи, но в каждой бредовой речи можно найти крупицы правды.
Иногда мне не по себе от его намеков, но спрашивать я не решаюсь. Никогда. Мы не та стабильная семейная пара, которая обсуждает свои проблемы за ужином. Арон никогда не делится со мной тем, что его беспокоит, а у меня внутри будто бы какой-то блок, не дающий задать вопрос.
– Ты сегодня какая-то другая, – джин внезапно выпрямляется, смотря мне прямо в глаза.
– Разве? – удивляюсь я.
Да, у меня есть к нему неприятный разговор, но это сложновато назвать тотальными переменами.
– Да, – задумчиво тянет Арон, внимательно изучая моё лицо, словно может смотреть через всё это, видя мои мысли, пробегающие ровненькой дорожкой.
Что же, я бы не удивилась.
– Расскажи мне, – хватаю его руку, поддавшись внезапному порыву, – что там на востоке?
– На востоке? – джин продолжает вести себя странно, так же пристально смотря «сквозь меня».
– Да, Арон! Ты сказал что-то происходит за Драконьим перевалом.
Тут он снова возвращается ко мне, но кажется, сбит с толку ещё больше.
– Но я ведь… Как ты… – сбивается он, хмурясь.
Ещё какое-то время мы непонимающе смотрим друг на друга, словно видя впервые, а потом джин, по неизвестной причине, веселеет и откидывается на спинку дивана.
– Что ж, – бормочет он, касаясь указательным пальцем губ, – это может быть интересно. Говорят, что на востоке появился сильным маг, Лила.
– Маг? – нервно переспрашиваю я.
– Да, и что он знает как использовать древнейшие заклинания, которые едва ли не приравнивают его силами к джинам, – судя по его расслабленной позе и полуулыбке, я понимаю, что Арон не разделяет моего беспокойства по поводу всего сказанного.
– Но это ведь невозможно, – шепчу я свой полувопрос.
– Конечно нет, – отмахивается он, – маги давно исчерпали свои ресурсы, их земля выжжена их же собственным тщеславием.
Из истории я знала, что волшебники действительно начали вырождаться довольно давно. Их полное исчезновение считалось лишь вопросом времени. Мы говорим не об использовании магии на бытовом уровне, как это делала, например, Шали, а о настоящих, великих вещах, которые могли теперь творить только единицы.
Маг Гродо, которого уничтожил Арон, чтобы спасти меня, обладал сумасшедшим потенциалом. Таких практически не осталось, а потому весть о том, что мог появиться кто-то, способный воплотить древние учения, вызывала как минимум, сомнение.
– Почему
