к скалам огнем душманов, и жалеют. – Замполит на какое-то время замолчал, а потом вдруг сказал: – Знаешь, Николай, скоро и моя душа будет рядом с душами моих бойцов. И когда ты будешь смотреть в небо на звезды, то увидишь, как будет тебе светить ярким огнем и долго мигать моя усопшая душа.
– Мели, Емеля, твоя неделя, – ответил я ему.
– Мели не мели, а я чувствую, что пребываю на земле свои последние денечки.
– Я, конечно, не поверил замполиту. Мало ли что. Парень он был еще молодой. Могли нервы сдать. Откровенно говоря, было страшно лежать в темноте в окружении обкуренных душманов. Мы до рассвета не сомкнули глаз. Не спали и другие бойцы и офицеры. С первыми лучами солнца к нам на подмогу прилетели наши вертолетчики. Одним словом, вытащили нас тогда живыми и почти невредимыми. А вот предчувствие Юрки оказалось верным. Вскоре он был тяжело ранен и по пути в санчасть скончался. Знаешь, – повернулся Николай Викторович к Григорию, – я был потрясен его гибелью. Мне не хочется верить в то, что он предчувствовал свой конец. Быть может, это роковое совпадение. Но в то же время, он так уверенно говорил о своей скорой смерти. Наверно, каждый человек заранее предчувствует, когда заканчивается его пребывание на грешной земле.
Николай Викторович замолчал. Молчал и Григорий. Уж больно мудреные слова услышал он от своего начальника. Хотя, какие они мудреные. Просто думать об этом почему-то не хочется. А там, в горах Афганистана, под пулями, конечно, в голову могут прийти всякие мысли.
– Вот вы, Николай Викторович, будете, наверно, с меня смеяться, – заговорил Григорий, – но я уверен, что параллельно с нашим миром существует какой-то другой. Ведь души умерших так просто не улетают. Они находятся на земле в виде какого-нибудь электрического сгустка или плотного воздуха. Я это по себе знаю.
– Интересная версия, – заинтересованно отозвался Николай Викторович. – Ну-ка изложи.
– Когда умер мой отец, я ходил в десятый класс. На кладбище я сильно плакал, припал к груди отца и долго не мог оторваться от родного мне человека. В ночь после похорон вдруг проснулся и увидел отца. Он стоял рядом со мной и тихим голосом говорил: «Гриша, сынок, не убивайся. Я вас с матерью не оставлю, буду оберегать от всех бед». Я вскочил с кровати, хотел обнять отца, но его не стало. И тут я обратил внимание на то, что ветер затягивает в открытое окно штору. Этот поток воздуха ощущался всем телом. – Григорий замолчал, уселся поудобнее и, взглянув на небо, продолжил: – Я часто вспоминаю об этом и, думаю, это прилетала душа отца. И это был не единственный случай. Просто я никому об этом не рассказываю, а то подумают, что рассудком тронулся.
– Я тебе верю, Гриша, – ответил Николай Викторович. – Рассказывай дальше.
– Я всегда чувствую присутствие отца в доме. Он часто снится мне. Во сне отец всегда идет справа от меня чуть впереди, поэтому я не вижу его лица, но отчетливо слышу голос. Когда просыпаюсь, всегда разгадываю сон и старюсь делать то, что запомнил из нашего разговора.
– Ты прав в одном, Григорий, – рассудительно
