style="font-size:15px;"> В конце концов, когда он отвернулся, я кое-как запихала поплин под рубашку, но материя так выпирала, что пришлось срочно ее вынимать. Я бросила сверток под койку, но Федеро услышал лязг металла.
– Что там у тебя? – спросил он своим тягучим, ласковым голосом, и я поняла: он знает, что я задумала что-то такое, чего он не одобряет.
– Ничего… просто игрушка. – Как было написано в одной книге, которую он мне читал, «ложь, стоящая ближе всего к правде, все равно ложь». – Я обернула в материю маленьких металлических солдатиков – для игры.
Странное выражение мелькнуло у него на лице.
– Девочка, я ни разу не видел, чтобы ты играла!
– Я играю, только когда тебя нет, – скромно ответила я.
Федеро нагнулся и заглянул под койку. Ужасно хотелось лягнуть его в шею или между ног, но я сдержалась. Что толку? Бежать я все равно не смогу. Во всяком случае, пока не научусь переплывать океан.
– Ну-ка, посмотрим. – Он вытащил из-под койки сверток. Поплин развернулся, оттуда посыпались плоскогубцы, иглы, нитки и кусочки металла. Федеро встряхнул ткань. Она не зазвенела, потому что настоящих колокольчиков не было, но пришитые кусочки металла звякнули. – Ага!
Я выдержала его долгий, неспешный взгляд.
– За твое упрямство следовало бы избить тебя до синяков, – сказал он наконец. – И скормить тебе пригоршню металлической стружки… Но ты не дурочка, тебя не запугаешь и не сломишь… – Он снова свернул материю со всеми моими запасами. – Послушай меня, девочка. И заруби себе на носу. Забудь о своем шелке, расшитом колокольчиками. Там, куда ты скоро попадешь, любое упоминание о твоих родных местах считается очень серьезным преступлением. Твоя тропа ведет вперед, а не назад.
Внутри меня, как цветы после весеннего ливня, росло желание сопротивляться.
– Мои ноги эту тропу не выбирали!
– Да, не выбирали, – с грустью согласился он. – И все же эта тропа – твоя. Ты уже ничего не изменишь. Если будешь бороться, наживешь синяки и шрамы, а потом сломаешься, и тебя отшвырнут в сторону, потому что ты окажешься непригодна для той задачи, которую тебе предстоит решить. Но у тебя есть и другой выход: стремиться вперед, победить всех соперников и получить главный приз.
– Какой еще приз? – прошипела я.
– Жизнь, здоровье, безопасность. – Он ухватил меня пальцами за подбородок и, прищурившись, посмотрел прямо в глаза, как будто передавал что-то мысленно. – Право снова самой выбирать за себя.
Федеро выпустил меня, а мой сверток сунул под мышку.
– Об этом мы никогда не говорили. Больше я не вспомню о нашем разговоре. Лучше всего будет, если и ты тоже о нем не вспомнишь. Забудь о нем – как и о колокольчиках.
Он вышел из каюты, подошел к борту и, даже не оглянувшись (я следила за ним с порога), швырнул в воду мою слабую попытку протеста.
Хотя тогда я еще толком не понимала, о чем он, я догадалась, что он
