север, а арабские партизаны осадили еврейские деревни, жителей которых они подозревали в сотрудничестве с Францией. Две деревни, Хамру и Метулу, пришлось оставить. Два других поселения, Тель-Хай и Кфар-Гилади, продолжали сопротивление. Сразу после возвращения в Палестину Трумпельдор отправился в этот район и исходил его вдоль и поперек.
Он взял на себя оборону обеих деревень, а сам поселился в Тель-Хае, находившемся севернее и, следовательно, ближе к линии фронта. Военная служба, однако, не мешала Трумпельдору ежедневно выходить в поле с плугом. Что ни день он слал письма еврейским лидерам в Тель-Авив, требуя подкрепления.
В тель-авивских кругах не было единства относительно помощи северным поселениям. Даже старый соратник Трумпельдора Жаботинский, сионизм которого становился все более воинствующим, сомневался, хватит ли евреям на севере Галилеи бойцов и оружия, чтобы удержать за собой эти деревни.
У Трумпельдора подобных сомнений не было и в помине: евреи не должны бросать свои поля ни при каких обстоятельствах. Тем временем нападения арабских бандитов участились. Каковы были арабские силы, можно оценить по тому, что они справились с регулярными французскими частями, вооруженными артиллерией и пулеметами.
У евреев пушек не было. В Кфар-Гилади у двадцати трех взрослых жителей имелось восемнадцать винтовок, а в Тель-Хае у восемнадцати человек – шестнадцать винтовок. На каждую винтовку приходилось по сотне патронов.
Споры в Тель-Авиве не прекращались. В своем дневнике Трумпельдор писал: «Новое поколение сынов Израиля стоит на границе, готовое пожертвовать своей жизнью… а в сердце страны не прекращаются споры. Не опоздает ли помощь?».
В Тель-Хае центр поселка окружен стеной из черного базальта, что напоминает форт в стиле Дикого Запада. Над поселением зловеще нависают холмы, где легко спрятаться нападающим арабам. Сегодня, стоя посреди Тель-Хая, нетрудно вообразить себе и атаку, и то, как нападающие стреляли по поселку с окружающих высот. В основном здании фермы теперь расположен музей, где хранятся винтовки и образцы сельскохозяйственных орудий поселенцев.
Трумпельдор стремился поддерживать с арабскими соседями добрые отношения. Поэтому, когда к воротам Тель-Хая подъехал сын местного шейха и потребовал впустить его, чтобы он мог удостовериться, что в поселке нет французских солдат, Трумпельдор согласился.
В это время на склонах гор собралось множество арабов. Очевидцы рассказывают, что сын шейха поднялся по лестнице на второй этаж и, вероятно, неожиданно бросил в склад боеприпасов, который охранялся четырьмя поселенцами, гранату.
В тот же миг арабы бросились в атаку на Тель-Хай. Трумпельдор выбежал во двор, чтобы принять участие в обороне, и был ранен в живот. Ему удалось доползти до кухни, там он, не теряя присутствия духа, велел своим товарищам тщательно вымыть руки и перевязать его рану.
Затем Трумпельдор, проявляя свойственное
