едва ли не каждый враг по отдельности оказывался куда слабее, чем наша страна, а потому можно было усмирять их по отдельности. Когда князь Святослав сообщал очередному противнику «Иду на вы», это было не только благородным жестом, но ещё и напоминанием: он располагает такой силой, с какой лучше не спорить.
Словом, Павел резко повернулся от Англии к Франции. Даже начал подготовку грандиозного стратегического манёвра – вторжения в Индию, где к тому времени английское владычество было ещё недолгим, но уже неприятным. Поход русских казаков, усиленных французами (их англичане изгнали из Индии несколькими десятилетиями ранее, так что на фоне английской безжалостности французское правление успело стать предметом радужных легенд), мог сокрушить главное звено колониальной империи.
Англия ответила по обыкновению – исподтишка. В числе главных деятелей дворянского заговора, завершившегося убийством Павла – тогдашний английский посол в России. По намёкам мемуаристов, он пообещал заговорщикам на случай неудачи убежище на острове: традиция невыдачи из Лондона беглецов к тому времени уже устоялась, да и по сей день нерушима.
Российским императором стал Александр I, что радикально изменило политический курс страны.
В войнах 1806-го и 1807-го годов Россия помогала Пруссии, сражавшейся с Наполеоном. Именно тогда проявился стратегический гений Кутузова: в преддверии битвы при Аустерлице. Тогдашний король Пруссии Фридрих Вильхельм III хитрил и тянул с вступлением в антифранцузскую коалицию. Ни Александр I, ни явно недалёкий австрийский император Франц I не усмотрели в этом сколько-нибудь значимой угрозы – они полагали собственные силы более чем достаточными для разгрома Франции. А вот Кутузов счёл необходимой концентрацию всех возможных сил. Он настаивал либо на немедленном присоединении Пруссии к союзникам, либо на затяжке войны – благо на зиму можно было отступить в чешские горы.
Но Александра и Франца поддерживали самонадеянные теоретики. У нас – очередной князь Долгорукий, у австрийцев – генерал Вейротер. Наполеон же изобразил истощение своей армии. Он вроде бы уклонялся от соприкосновения с союзниками. Тем самым он выманил их на прямое столкновение, где был непобедим. Кутузов мог переиграть его только на высших уровнях стратегии, вне прямого контакта противников. Но монархи – его собственный и союзный – не дали ему проявить свои сильные стороны, подставив его под сильные стороны французского полководца.
Манёвры Наполеона оказались очередным воплощением древнего принципа «разделяй и властвуй». Прежде всего он при Аустерлице разбил австрийские и русские войска. Затем, когда Пруссия всё же вступила в войну, разгромил её за несколько месяцев. Наконец он навязал России договор, включающий её в систему континентальной блокады вопреки воле её дворян: Наполеон и Александр заключил и Тильзитский мир. Это соглашение привязало Россию (а заодно и Пруссию) к Франции; русские присоединились к экономической блокаде Англии. В 1809-м
