не удалось выяснить это раньше, но по понятным причинам обмен информацией по данному вопросу сведен к минимуму. Допустимы лишь необходимые разъяснения в пределах узкого круга вовлеченных лиц.
– А где он? – задал вопрос НОП.
– А это вам вовсе незачем знать, Мёллер.
Он посмотрел на Мёллера, тот изменился в лице. На секунду в комнате повисла гнетущая тишина. Всегда неприятно, когда кому-то приходится напоминать, что тебе не следует знать больше, чем требуется для работы. Браннхёуг улыбнулся и сочувственно развел руками, будто хотел сказать: «Я понимаю, вам любопытно, но такова жизнь». Мёллер кивнул и уставился в стол.
– О’кей, – сказал Браннхёуг. – Я могу только добавить, что после операции его перевезут самолетом в госпиталь в Германии.
– Ясно. – Мёллер почесал затылок. – Э-э…
Браннхёуг молчал.
– Я имею в виду, ведь хорошо было бы, если бы Холе узнал об этом? В смысле, что секретный агент выжил. Это сделало бы положение… э-э… легче для него.
Браннхёуг посмотрел на Мёллера. Не совсем понятно, к чему тот клонит.
– Было бы хорошо, – согласился он.
– А о чем вы там сошлись во мнениях с американским послом? – вдруг спросила Ракель.
– Я как раз собираюсь к этому перейти, – поспешно ответил Браннхёуг. Это действительно был следующий пункт, но ему не нравилось, когда его так обрывают. – Но прежде я хотел бы отметить оперативность Мёллера и полиции Осло. Если верить отчетам, агента доставили в больницу за каких-то двенадцать минут.
– Холе и его коллега, Эллен Йельтен, отвезли его в акерскую поликлинику, – сказала Анна Стёрксен.
– Они сработали на удивление быстро, – заметил Браннхёуг. – Это мнение разделяет и американский посол.
Мёллер и Стёрксен обменялись взглядами.
– Посол также переговорил со Службой охраны президента: американская сторона не будет возбуждать уголовного дела. Разумеется.
– Разумеется, – согласился Мёллер.
– Мы также сошлись во мнении о том, что вина в основном лежит на американской стороне. Этот агент вообще не должен был находиться в билетной кассе. То есть он должен был – но об этом, разумеется, нужно было сообщить норвежскому офицеру связи. Норвежский полицейский, который держал пост на том участке, куда проник этот агент, и который должен был – простите, мог – передать об этом офицеру связи, вел себя в соответствии с тем, что агент предъявил ему удостоверение. В приказе сказано, что секретные агенты имеют доступ ко всем участкам безопасности, поэтому полицейский не счел нужным сообщать об этом дальше по цепочке. Сейчас мы видим, что ему все же следовало это сделать.
Он посмотрел на Анну Стёрксен – она не выказала никаких возражений.
– Хорошая новость заключается в том, что, судя по всему, инцидент не повлек за собой никаких серьезных последствий. Между тем я собрал вас не для того, чтобы обсуждать,
