мотоцикла. Он только начал набирать скорость на сменившийся сигнал светофора и поэтому успел затормозить, но столкновения не избежал. Нарушительница вскрикнула, ударившись о раму, и, беспомощно вскинув руки, упала на асфальт.
У Танкована потемнело в глазах.
Улица взорвалась возмущенным женским многоголосием.
– Смотрите!..
– Убили!..
– Держите гада, чтобы не убежал!
Потеряв равновесие, Максим завалился набок вместе с захлебнувшимся железным конем, но тут же вскочил на ноги, стащил с головы шлем и бросился к потерпевшей.
– С вами все в порядке?
Девушка сидела на асфальте, морщась от боли и потирая ушибленное плечо.
– Мозги-то есть? – оправившись от шока, вскипел он. – Даром, что блондинка! Кто же так улицу переходит?
Их вмиг окружила толпа возмущенных свидетелей.
– Эти мотоциклисты – полные отморозки!
– У нас в доме один такой жил. И сам угробился, и людей погубил!
– А у нас прямо во дворе тинейджер с подружкой под самосвал попали! Мать девушки уж так убивалась с горя!
– Гляньте на этого мерзавца! Он еще и претензии предъявляет!
Из плотного кольца очевидцев происшествия выскочил коренастый подвыпивший мужчина в грязной синей рубашке с закатанными рукавами. Не говоря ни слова, он схватил Максима за плечо, повернул к себе и резко ударил головой в лицо. Тот опрокинулся навзничь.
Толпа опять взвизгнула.
– Ой, зачем же так?
– Люди, парнишку убивают!
– Остановите его!
Но мужчину уже трудно было остановить. Не давая опомниться поверженному мотоциклисту, он несколько раз пнул его с размаху ботинком в голову, рыкнул на испуганных женщин и, никем не удерживаемый, бросился наутек.
– Каков негодяй! Вы видели?
– У нас во дворе один такой избил мальчика-студента, сломал ему челюсть и выбил глаз!
– Поймали?
– Судили. Дали три года. Но разве от этого легче? Мальчишка на всю жизнь остался инвалидом!
– Все они отморозки! Житья не стало при демократии!
Захлебываясь кровью, хлещущей из носа, Максим приподнялся на локтях и застонал. Блондинка испуганно смотрела на него, одной рукой держась за плечо, другой – прижимая к груди сумочку.
Они попали в одну и ту же больницу. Он – с сотрясением мозга и сломанным носом, она – с ушибом плечевого сустава.
Выкрашенные в отвратительный цвет казенные стены, продавленные кровати, окна без штор, тусклые лампы и тяжелый, спертый воздух в палате – вот финальные декорации дня, который странно начался, жутко прошел и совсем худо закончился.
Максим даже вспомнить не мог, когда еще на него разом обрушивалось столько напастей. Оставалось только надеяться,
