пережить. Выла волком, хотела покончить с собой, прыгнув с крутого бережку, который они встретили по дороге. Стояла, смотрела вниз, на вострые серые камни, но не дал шаг сделать вездесущий Трофим. Схватил сзади, прижимая к себе, и зашептал на ухо:
– Ты чего удумала? Разве из-за одного гада стоит жизнь терять? Душу свою губить?
И Алена плакала в могучих руках седовласого мужчины. Трофим много чего в жизни повидал, но не трогало оно его, а в сердце уже тогда что-то шевельнулось, вздрогнуло, сбивая привычное движение в грудной клетке. Хоть Трофим и не ожидал, что под закат жизни встретит девушку, которая заставит его чувствовать себя мальчишкой.
Княжий муж спокойно переживал томления отсутствия женщин, где терпел, где руками помогал, а иногда не брезговал и продажной бабой. С возрастом становилось все легче и легче, а теперь… Теперь ему нравилось незаметно рассматривать, как Алена склоняет голову, как откидывает волосы или помогает кухарить бабам при обозе.
В лагере он невидимо приглядывал за девушкой. Первые дни после возвращения на большой тракт заметно наполнили Алену ужасом. Девушка боялась встречи со своими мучителями и в какой-то момент подумала, что это неизбежно произойдёт. Но Святослав принял решение пока спрятать беглянку. И то сталось, что навалилось на князя все разом. И строительство, и северяне, и убийства по краю.
Не успевал, и по всему Алену определили подальше от дома воеводы да незаметно наблюдали за ней. Трофим выделил смышлёного солдата, чтобы девка в обиду не попала.
Князь, как только понял, что снасильничал его дозорный, сразу взял на себя ответственность за судьбу девицы. Святослав даже обещал женить, да только вот Алене от этой мысли тошно становилось.
Днями девушка закрывала лицо, чтобы не узнали на тракте, да тенью ходила по городу, закупала по привычке травки всякие, сборы да инструменты лекарские. Трофим заприметил это и чем мог по мере сил помогал, по возможности ночевал в дальней хатке, когда отпускал его князь.
Но после того как вернулись они с Домны, то поняли: лекарка, о которой сказы по краю шли, и есть та самая бежавшая Алена. Трофим наказ принял от князя поговорить с девицей, выяснить все подробно про кончину батюшки его. Для этого взял княжий муж Алену на прогулку.
Девушка тихо шла рядом. Вот они миновали шумный рынок. Вот вышли за частокол. Алена несколько раз поглядывала на Трофима, по всему замечая место, куда её ведут. Погост по обычаю ставили возле дорог, недалеко от леса. От снега могилки казались маленькими домиками, занесённые снегом. Виднелись одинокие протоптанные тропинки, а с краю – вырытые свежие ямы, ожидавшие новых поселенцев.
Трофим заметил, как тряслась девушка, чем ближе они подходили к месту кладбищенскому, где определено было самоубийц закапывать. А когда подвёл Трофим Алену к табличке, на которой значилось Любава-лекарка, немая всхлипнула, осела в сугроб, не замечая стужи. Да, тут она и умерла, здесь лежит Любава, а Алена – вот она, обесчещенная, но живая! Платит за грехи Любавы.
– Твоя могила? – кивнул Трофим строго, хотя сердце его сжималось, как хотелось сжать её в руках
